Стрела, монета, искра. Том I. Роман Суржиков

это высшая истина, воплощенный свет! Они способны озарить и преобразить любую, даже самую ничтожную душу…

      Невпопад резкая трель испортила концовку речи, и герцогиня воскликнула в сердцах:

      – Прекратите, бездари! Утихните! Я займусь вами позже!

      Эрвин пришел к выводу, что уделил матери достаточно времени, и дань вежливости отдана сполна. Спросил:

      – Как отец? Занят ли он? Где могу его найти?

      – Отец… – Леди София Джессика скатилась с небес на землю. – Десмонд. Он неизменен. Есть люди, стоящие выше перемен. Однако он приготовил для тебя кое-что.

      – Для меня?

      – Да, мой милый. У Десмонда припасена одна задумка, и тебе отводится в ней важная роль. Надеюсь, тебе придется по душе. Я была бы счастлива оказаться на твоем месте.

      Весьма странно! Отец никогда не отводил ему важной роли в чем-либо.

      – И какова его задумка? – спросил Эрвин, но не успел получить ответ. Черно-алая фигура воздвиглась за его спиной.

      – Милорд, отец желает видеть вас.

      Эрвин повернулся к человеку. Если вдуматься, это забавно до дрожи: толщина каменной маски на лице – столь же верный показатель родовитости, как и количество имен. Данный утес зовется Артур Эльза Мей рода Глории, посвященный кайр, барон Хайрок и кастелян замка Первой Зимы. Левая рука герцога.

      – Да, кайр, я иду.

      Едва они покинули малую трапезную, Артур хмуро сообщил:

      – Вам следовало поприветствовать отца прежде, чем мать и сестру.

      – Тьма, я и пытался это сделать с момента своего прибытия! Ваши люди потратили целый час, чтобы доложить обо мне!

      Дальше шли молча, гулко выбивали шаги по галереям, по винтовым каменным ступеням. У дверей отцовской комнаты двое красно-черных воинов разом положили руки на эфесы мечей. Двое кайров здесь? Парадный караул? Никак, к моему приезду, сообразил Эрвин, и тут же на ум пришло памятное с детства: шестое правило общения с отцом – никогда не улыбайся, даже стоя за его дверью. Он вошел в комнату.

      Герцог Десмонд Ориджин стоял спиной к сыну, у бойницы, упершись руками в стену. На нем была простая серая рубаха без ворота, но даже в ней он казался неуязвимым, словно закованным в броню. Тяжелая седая голова сидела на короткой шее. Фигура бога-быка, которому поклоняются кочевники на Западе…

      Отец обернулся, и Эрвин склонил голову.

      – Желаю здравия, милорд.

      Герцог кивнул кастеляну:

      – Можешь идти, Артур.

      Тот ушел, хлопнула дверь.

      – Эрвин… подойди.

      Он подошел, герцог пожал ему руку.

      – С возвращением, сын. Как сложилась дорога?

      Эрвин сдержал бровь, поползшую было вверх. Сколь странная вежливость родителя!

      – Дорога была легкой, милорд. Я старался добраться поскорее.

      – Вот и хорошо. Садись.

      Эрвин сел, герцог протянул ему кубок. Проклятая традиция – пить за встречу. Мерзкий, мерзкий ордж. На этот раз Эрвин почти не скривился.

      Герцог осведомился