Исчезнувшее время. Елена Сазоновна Конева

:

      – Никогда такого раньше не было, чтобы к нам на практику отправляли школьников.

      Егор улыбнулся:

      – Мы же будущие студенты. Нас стимулируют к поступлению в высшие учебные заведения.

      – Так институт времени обучением не занимается.

      – А вдруг кто-нибудь из старшеклассников заинтересуется вашей тематикой и определит свой жизненный путь.

      Егор внезапно остановился около одной из дверей.

      – Ого, какая махина! Неужели сейчас делают такие огромные приборы?

      – Это почитаемая реликвия – самый первый генератор колебаний. Он, конечно, не мал, но сейчас его аналог умещается на ладони.

      – А что за колебания он генерировал? – полюбопытствовал юноша. – Как они связаны со временем?

      Станислав Борисович взглянул на него с некоторым удивлением.

      – А у тебе есть какое-то представление о способах измерения времени? – спросил он.

      – Надо сказать – очень смутное.

      – Тогда давай сначала поговорим о тумане твоих представлений, а потом я отвечу на вопрос.

      – Давайте. Туман в голове надо рассеивать. Насколько я понимаю, измерение времени – это задача астрономическая.

      – Допустим. И как же астрономы его измеряют?

      – Они основываются на вращении нашей планеты вокруг собственной оси. Земля вращается, а нам кажется, что вокруг нас движется небесный свод. Астрономы выбирают на нем какую-нибудь звезду с известными характеристиками и наблюдают за ее полным оборотом.

      – И что они получают в результате?

      – Длительность секунды.

      – Почему именно секунды?

      – Через нее же все остальные единицы времени определяются. Минута – это 60 секунд, час – 3600 секунд, сутки – 86400 секунд.

      – Хорошо, пусть будет так. А тебе известно, что Земля вращается вокруг своей оси неравномерно?

      – Неужели? Вы хотите сказать, что она то ускоряется, то замедляется?

      – Да – из-за разных процессов, которые происходят в ее раскаленных глубинах.

      – Но тогда получается, что и реальная секунда становится то длиннее, то короче?

      – Именно. И ты дал весьма удачное определение – «реальная секунда».

      – Значит, есть еще секунда идеальная?

      – Есть. И генератор колебаний имеет к ней непосредственное отношение.

      – Можно, я выскажу некоторые дилетантские соображения? – спросил Егор.

      Станислав Борисович кивнул.

      – Возьмем, к примеру, обычные электронные часы. В них есть маленький кристалл кварца, который пульсирует, как сердце. Я, конечно, знаю, что этот кристалл сжимается и разжимается под воздействием электрического тока, но мне проще представить себе его таким образом.

      – Отличный образ. Продолжай развивать свою мысль.

      – Кристаллическое сердце бьется, и нам точно известно, сколько его ударов происходит за одну секунду.

      – За одну идеальную секунду, заметь. Ты ведь уже пришел к выводу, что реальная секунда непостоянна.

      – Действительно. Но ведь эта идеальная секунда каким-то образом соответствует реальной?

      – Конечно.

      – Кажется, я догадываюсь. Реальные секунды можно усреднить. Тогда мы получим одно-единственное значение.

      – Направление мысли верное. Реальные секунды действительно усреднили и получили длительность идеальной секунды. А потом встал вопрос: «Как эту идеальную секунду технически осуществить наиболее точно?»

      – Но ведь мы с вами об этом только что говорили! – тут же отреагировал Егор. – Разве кристаллические часы не осуществляют идеальную секунду? Отстучало сердце кристалла нужное количество раз – и секундная стрелка механизмом часов сдвигается на одно деление. Отстучало оно еще столько же раз – и сдвиг происходит на следующее деление.

      – Но обрати внимание на акцент в моих словах. Я сказал: «Осуществить идеальную секунду наиболее точно».

      Подумав мгновение, Егор предположил:

      – Наверное, вы хотите сказать, что кристалл может постареть и его сердце начнет сбоить. А в результате наши часы начнут убегать или отставать.

      – Если убегут твои или мои часы, это не страшно. Но очевидно, что должен быть какой-то непогрешимый эталон, который не может позволить себе такое поведение.

      – Это мне понятно. Сердце идеальных часов должно работать безукоризненно, чтобы мы всегда могли с ним свериться.

      – И таким идеальным сердцем обладает атом. Он пульсирует равномерно миллионами лет, не сбиваясь ни на мгновение. Мне понравился предложенный тобой образ сердца, хотя, конечно, физические процессы, которые происходят в атомных часах, много сложнее.

      – Об атомных часах я слышал. И теперь мне понятно, к чему вы меня хотите подвести. В атомных часах, прежде чем перевести секундную стрелку на одно деление, отсчитывают определенное количество