Искатели неба (сборник). Сергей Лукьяненко

будет с кем на мечах тренироваться…

      Я с таким увлечением начал живописать радости купеческой жизни, словно сам вырос в лавке и ушел оттуда по несчастливой случайности. Марк плакать перестал. Зато спросил:

      – А что же вы… ты, Ильмар, торговлей не занимаешься?

      – Я птица вольная.

      Марк усмехнулся.

      – Еще я взрослый человек. Ясно? Меня даже душегубцы боятся, мне везде приют.

      – Странный ты, Ильмар, – очень серьезно сказал Марк. – Я вначале думал, ты ловкий дурак. Не обижайся!

      Ох и приложил! Я проглотил обиду:

      – А чего тут обижаться? Ворье – оно такое и есть, мальчик. Ловкое, хитрое да глупое. Сколько ни прыгай, а конец один – или от чахотки в руднике, или на мече солдатском.

      Марк кивнул.

      – Я о том и говорю. Ты же сам диалекты знаешь. И вообще всему ученый. Я же видел, как ты нож держал…

      Я вздрогнул.

      – Воевал я, мальчик. Довелось.

      – Простым солдатам стальной клинок не положен, – спокойно возразил Марк. – Да и не в этом дело. Тебя и впрямь всякие бандиты слушаются и стража побаивается. Не силы, ума боятся. Неужели ничего другого не нашел, кроме как воровать?

      – Воры разные бывают, – стараясь оставаться спокойным, ответил я. – Одни на ярмарке карманы чистят, другие с кистенем по большой дороге гуляют, третьи дома грабят.

      – А ты этим не занимался?

      – Бывало, – признал я. – С голодухи чего только не сделаешь, парень. Только у меня другое умение.

      Марк ждал, и я почему-то решился на откровенность:

      – Я то ворую, что уже никому не принадлежит. Думаешь, почему Ильмара Скользкого, о чьей ловкости и фарте песни поют, на виселице не вздернули?

      – Ты откупился, – спокойно ответил Марк.

      – Не без того, – признал я. – Рассказал кое-что судье, когда писарь отлить ушел. Только, будь на меня жалоба от какого лорда, не помогло бы это. А вот – нет обиженных.

      – Ты грабишь могилы?

      Голова у него работала.

      – Не совсем могилы, мальчик. Мертвых тревожить – гнусное дело. Знаешь, сколько старых городов по миру раскидано? Пустых, заброшенных. Городов, храмов, курганов, склепов. Всеми они забыты, никому не нужны. В склепах тех уже не мертвецы – тлен, и никому с моего воровства обиды нет. Найти такие места, древние, непросто, нетронутые – того труднее, а уж сделать так, чтоб никого по своему следу не навести… А ты знаешь, как раньше люди жили? Ты видел когда железные двери? Железные двери в склеп, где мертвые лежат? Я видел. Сил унести не было, а так… сидел бы я тут.

      – Повезло мне, что у тебя сил не хватило, – сказал Марк.

      – Значит, повезло, – согласился я. Мне было очень интересно, попросит мальчик взять его в подручные или нет? Я бы на его месте – попросил. Точнее, я в свое время – попросил.

      – А почему ты мне это рассказываешь, Ильмар?

      – Это не тайна, Марк. И я не один такой, может, удачливее других – вот и все. Ну, знаю кое-что полезное. Языки древние, например.

      Мальчишка