Лаис Коринфская. Соблазнить неприступного. Елена Арсеньева

испуганно бормотала Клития, – здесь сквозняк.

      И, словно в подтверждение своих слов, она расчихалась.

      – Да ты простудилась, глупая! – сердито вскричала Никарета. – А ведь совсем скоро начинаются ваши испытания!

      – Ты не тревожься, великая жрица, – послышался надтреснутый старушечий голос, который звучал едва слышно, однако как-то так, что долетал до каждого уха. – Дам я такое лекарство глупышке, что живо ее исцелится недуг… А заодно нам расскажет она, почему и зачем улеглась в темноте посреди коридора. То, что лжет эта глупая рыжая девка, для всех очевидно! Средства мои ей помогут язык развязать!

      Гекзаметром в повседневной жизни выражался, насколько знала Лаис, лишь один человек на свете – старая-престарая наставница Кирилла, бывшая пифия Дельфийского оракула. Пребывание у подножия Парнаса[15] было самым ярким эпизодом ее жизни. Именно поэтому Кирилла всегда изъяснялась так, будто беседовала с богами, а не с обычными людьми, и этим повергала аулетрид в священный трепет.

      Кроме того, Кирилла преподавала будущим гетерам простейшие основы колдовства и травознайства, причем было с первого взгляда ясно, что ей-то известно неизмеримо больше, чем она открывает девушкам, поэтому ее еще больше страшились.

      Лаис тоже побаивалась старую колдунью, хотя знала, что Кирилла относится к ней превосходно и даже не раз помогала своей хитрой наукой.

      Бедняжка Клития рухнула перед бывшей пифией на колени и, беспрестанно чихая (наверное, теперь больше с перепугу, чем от холода!), стала заверять всех в своей правдивости.

      – Ты поклянись Афродитой, о рыжая лгунья, тогда мы поверим, – предложила Кирилла с откровенной насмешкой. – Но не забудь, что жестоко карает богиня тех, кто ее именем ложь прикрывает!

      Клития умолкла, словно подавилась. И в это мгновение неподалеку раздался звон – ударили в медный диск.

      – Клянусь священными жертвами, кто-то проник в подземное хранилище! – вскрикнула Никарета, и в голосе ее звучал такой ужас, что шум мгновенно стих.

      Лаис покачнулась. Она однажды оказалась в подземелье храма, и это до сих пор оставалось ее самым страшным воспоминанием. Жуткие картины, увиденные ею в тайном святилище Кибелы, мгновенно промелькнули перед глазами. Эти картины иногда являлись ей в ночных кошмарах и заставляли просыпаться в ледяном поту, какая бы жара ни стояла в эту пору. И самым ужасным для нее было даже просто вообразить, что древний, кровавый, беспощадный, отвратительный культ может воскреснуть. Вот и сейчас – увидев приближающегося толстого человека в белоснежном хитоне с факелом в руке, Лаис почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

      Херея! Мстительный евнух Херея, который однажды оскопил всех храмовых рабов и принудил к оскоплению множество других мужчин и женщин, чтобы насытить ненасытимое лоно каменной Кибелы! Лаис зря надеялась, что труп его уже сгнил в замурованном подземном храме! Херея выбрался оттуда с помощью кровавой Кибелы. Вышел – и идет к Лаис, чтобы отомстить…

      В это мгновение чья-то крепкая

15

Одна из священных гор Древней Греции, у подножия которой находилась священная роща Аполлона – обиталище Дельфийского оракула.