Система образования. Трудовик. Роман Ронд

прохождение такого рода заданий. И каким только местом я, спрашивается, думал, когда влезал в эту авантюру? А главное, как из нее теперь вылезать обратно? И где Жора?

      От волнения и обилия тревожных мыслей я сам не заметил, как двинулся по новой обходить все закоулки данжа, на ходу совершенно машинально жуя припасенные для приятеля бутерброды. И надо же было так совпасть, что именно в тот момент, когда я проглотил последний кусок обильно посыпанного сахаром хлеба с окончательно растаявшим маслом, вот прямо в ту же секунду я запнулся о ручку люка. И так употребляемая всухомятку пища вообще встала у меня поперек горла. Чуть не задохнулся.

      На самом деле, благополучно пережив приход системы, обидно было бы сдохнуть вот так. А я, кажется, был к этому близок как никогда, даже с учетом всех событий последнего дня. Но, каким-то чудом, все обошлось. Надсадно хрипя и помогая себе руками, я все-таки пропихнул злосчастный хлеб туда, где ему место.

      Постойте-ка… Люк?

      Вот чем хотите клянусь, никакого люка раньше здесь не было и в помине. Повинуясь внезапно проснувшемуся жгучему любопытству, чего раньше за мной совершенно не числилось, я дернул ручку вверх. Из люка сверкнуло, пахнуло серой, какой-то очень громкий звук дал по ушам, а потом неизвестная сила просто втянула меня внутрь и захлопнула крышку.

      Каким именно образом дыра со второго этажа вела не на первый, я так и не понял. Если это не та самая портальная технология, о которой вот уже не одно десятилетие мечтает массовая культура, то я даже не знаю, что это еще может быть. В любом случае, вот этот конкретный проход выбросил меня в какой-то натуральный средневековый подвал. Катакомбы, блин. Казематы не помню, какого там по счету Рейха. Кругом чадящие факелы и сплошная каменная кладка. Об эти булыжники меня и приложило.

      – Да твою ж налево… – сдавленно выругался я и попытался встать.

      Не тут-то было: острый каблук лакового сапога припечатал мою голову обратно к полу. Скосив глаза, я рассмотрел обладателя обуви, и волосы на голове сами встали дыбом: надо мной склонился огромных размеров плюшевый медведь. В каком смысле, плюшевый? Да в том самом! Если не принимать во внимание обычно несвойственную ему подвижность и агрессивность, это был самый банальный Тедди. Да-да, именно такие уже сотню лет, со времен книги про Винни-Пуха, бьют рекорды продаж в магазинах игрушек.

      По счастью, при падении свой верный топор я умудрился не выпустить из руки. И хоть мне было не очень удобно бить по медведю из такого положения, но оттяпать набитую ватой лапу получилось с первого же удара. Нитки, ошметки искусственной шерсти и клочки ваты красиво разлетелись метра на полтора окрест. Медведь взревел от боли и свалился на пол. Видимо на одной ноге, да еще и в длинном сапоге на шпильке было не очень удобно маневрировать.

      Поскольку теперь сверху был я, мне оставалось только перехватить инициативу, и долго раздумывать я не стал. Лезвие секиры коротко взлетело, и тут же опустилось промеж ушей, легко смяв оплетенную цепью лаковую