Волк с Уолл-стрит 2. Охота на Волка. Джордан Белфорт

в той или иной мере было написано недоверие. А я продолжил свой рассказ.

      – В первый раз я заметил, что что-то не в порядке, когда получил в восьмом классе всего девяносто два балла за контрольную по математике. Мать была в ужасе. До этого у меня никогда не бывало меньше девяноста восьми баллов, и даже тогда она удивленно поднимала брови. Помнится, она говорила что-то вроде: «С тобой все в порядке, дружок? Ты не заболел? Может быть, тебя что-то беспокоило?»

      Я покачал головой, меня переполняли воспоминания.

      – Конечно, я не мог сказать ей, что перед контрольной выкурил два здоровенных косяка колумбийской золотой травы и после этого мне трудно было сообразить, сколько будет два плюс два.

      Я пожал плечами с невинным видом.

      – Но я помню, что она была очень взволнована из-за этой контрольной, можно было подумать, что девяносто два балла помешают мне поступить в Медицинскую школу Гарварда.

      Я снова пожал плечами.

      – Но такой была моя мать, она всегда все делала хорошо и для нас высоко поднимала планку.

      Тут я разошелся.

      – Вообще-то, несколько лет назад она стала самой старой женщиной в штате Нью-Йорк, которая сдала адвокатский экзамен. Сейчас у нее практика на Лонг-Айленде, она ведет все дела pro bono.

      «Вот моя месть Ведьме», – подумал я.

      – Она защищает пострадавших от насилия женщин, которые не могут позволить себе нанять защитника, – и я посмотрел в глазки-бусинки Ведьмы, надеясь поразить ее удивительными достижениями моей матери.

      Увы, Ведьма осталась бесстрастной, ее мой рассказ совершенно не затронул. Она была той еще сучкой. Но я решил добить ее.

      – Вы знаете, Мишель, в те времена, когда еще мало кто из женщин работал, моя мать была успешным дипломированным бухгалтером.

      Я поднял брови и несколько раз кивнул, как будто хотел сказать: «Впечатляет, не правда ли?» Потом я взглянул на Ведьму, надеясь, что выражение ее лица смягчится. Не тут-то было. Она просто продолжала злобно смотреть на меня. Через несколько мгновений я отвел взгляд. Она была настолько враждебна, что я посмотрел на Ублюдка, надеясь, что хотя бы он оценил достижения моей матери. Я сказал Ублюдку:

      – Моя мать гений. Она выдающаяся женщина.

      Ублюдок кивнул, вроде бы соглашаясь, хотя в его кивке было и что-то вроде: «А нам плевать!» Но затем он совершенно искренне сказал:

      – Да, похоже на то, что она действительно замечательная женщина, – и опять кивнул.

      – Да, замечательная, – подтвердил я, – а есть еще и мой отец, про которого, конечно, вы все знаете.

      Тут я снова улыбнулся, но уже не так лучезарно:

      – Он тоже дипломированный бухгалтер и тоже гений в своем роде, хотя…

      Тут я сделал паузу, стараясь найти верные слова для того, чтобы охарактеризовать моего отца Макса, которого в «Стрэттон» звали не иначе как Безумный Макс из-за его яростного темперамента.

      Безумный Макс был серийным курильщиком, большим любителем первоклассной русской водки, ходячей бомбой замедленного