Одновременно: жизнь. Евгений Гришковец

весь город вдоль и поперёк с вечера до рассвета. Под утро счастливые, усталые ели в каком-то заведении селёдку под шубой и запивали квасом. Вот сейчас вспомнил и почувствовал усиленное слюноотделение. Меньше трёхсот километров от Москвы – и на́ тебе – Ярославль! Красиво, спокойно, вкусно. Город местами удивительно и изощрённо красив. Он мне всегда нравился, но в первый раз я его увидел в зелени, летней неге и радости.

      Я часто упоминал, что средняя полоса России, Мещёрский край, Золотое кольцо, Поволжье, все места, описанные Тургеневы, Буниным, Паустовским, Пришвиным, мне с детства были неведомы и незнакомы. Тот самый знаменитый литературный пейзаж мне всегда казался слишком литературным и слишком сочным. Мой пейзаж – это сибирские чуть холмистые дали с полями, лесополосами и островами березняков. А ещё извилистая быстрая тёмная река, часто с одним крутым берегом. Нынче же летом я увидел то, о чём так блистательно писали многие и многие.

      Во Владимире в этом году было хоть и красиво, но случилось экстремальное количество комаров и мелких, кусучих мошек. К такому их количеству, наверное, привыкли нефтяники в тундре в самый разгар короткого северного лета, да таёжники. Но у тех хоть защитные сетки от кровососущего гнуса, во Владимире же на фоне церквей и старинных стен попадать в тучу кровопийц было странно. Я никогда не видел, чтобы люди так отчаянно отмахивались в центре города от комаров и мошек сломанными тут же в сквере ветками, чтобы укрывали детей чем только можно и в панике бежали с остановок в любой проходящий транспорт или домой. Бедные модницы, надевшие долгожданные короткие юбки и платья, недолго могли гордо идти по улице. Они очень скоро начинали поджимать ноги, потом отмахиваться, а потом переходили с быстрого шага на бег и бегство. Мне сказали, что такого злосчастья не было на памяти тех, кому лет столько же, сколько мне. В этом году что-то неладное случилось в природе. В Иванове тоже сильно кусали комары, их, по словам местных жителей, было больше, чем всегда в это время, однако во Владимире было нечто… Разве только жители Ханты-Мансийска или Сургута могут лучше остальных представить себе то, что творилось во владимирском городском воздухе. Может быть, именно поэтому спектакль во Владимире прошёл с какой-то особой теплотой.

      Жарко в эти дни было очень. Мы умирали от духоты и кровопийц во Владимире, а из Рязани нам говорили, что у них страшный ливень, всё залило и дождь не прекращается. От Владимира до Рязани не так уж далеко, но поверить в то, что где-то неподалёку не ливень, а даже дождик, было сложно. Выехали из Владимира в Рязань не рано, приехали туда к вечеру. Ехали, думали, ну где же дождь? Вот проехали знак, что до Рязани пятьдесят километров. Дорога и обочины были сухие, и давно. Тридцать километров – никаких признаков дождя. Двадцать – жара и яркий солнечный вечер. За десять километров до Рязани мы увидели впереди мрачные, тёмные и густые тучи. А за три километра до Рязани въехали в дождь. В самой Рязани было видно, что дождь здесь идёт уже сутки, и невозможно себе представить, что где-то может