Лунатик исчезает в полночь. Дарья Донцова

не говорить, как мне досталось от бабушки. Впервые в жизни она кричала, а я рыдала. Но потом мы помирились. Белка обняла меня со словами:

      – Ну, прости, не сдержалась. Люблю тебя, хочу, чтобы ты получила высшее образование, и знаю: глупость, совершенная в юности, может испортить всю жизнь. А если б торговка и в самом деле обратилась в милицию? Представь, твое имя навсегда осталось бы в базе, и при любой проверке выскакивало бы сообщение: «Козлова имеет привод за хулиганство». Захочешь устроиться на престижную работу, а тебя не возьмут.

      Я опять захлебнулась слезами, начала клясться, что никогда-никогда больше не попаду в идиотскую ситуацию, а если это все же случится, не стану пытаться исправить ее собственными силами, а сразу сообщу Белке. В кровать я отправилась в пять утра. Легла под одеяло и, подумав: «Хорошо, что все закончилось», провалилась в сон.

      Как же я ошибалась! Все только начиналось.

      Глава 10

      Тело Тани нашли через две недели. Озеро оказалось глубоким, и сначала в нем ничего не обнаружили. Но родители Морозовой наняли каких-то особых водолазов, и те заметили подводную пещеру, куда попал труп. Нас с Аллой вызвали на допрос, мы в один голос рассказали о походе за мороженым, разбитом стекле и продавщице. При каждом нашем общении со следователем присутствовала Ирина Федоровна. Перед разговором она пришла к нам с Белкой в «Кошмар» и четко проинструктировала, как мне следует себя вести, что на себя надеть, какую прическу сделать. Еще адвокат строго велела:

      – Степанида, ни в коем случае нельзя рассказывать про гирю, которую на тебя навесила продавщица.

      – Почему? – удивилась я.

      Булкина-старшая нахмурилась.

      – Запомни, юриста надо слушаться, как Господа Бога. Прикажу: «Молчи», – ты не раскрываешь рта. Скажу: «Рассказывай про то, что ела на завтрак», – начинай вещать. Спорить и задавать мне вопросы во время допроса категорически запрещается. Теперь насчет гири. Следователь подозревает вас с Аллочкой в убийстве Татьяны.

      Я испугалась донельзя.

      – Но мы ничего плохого не делали! Ушли за мороженым, а Танюша плавала!

      – Вот-вот, – закивала Ирина Федоровна. – Но никаких свидетелей, способных подтвердить ваши слова, кроме продавщицы, нет. Тетка на вас с Аллой посмотрит и скажет следователю: «Девчонки хулиганили в магазине, разбили окно. Одну я задержала, вторая уехала за деньгами». И вас отпустят, потому что станет ясно: когда Морозова тонула, вы ругались с продавщицей. Это называется алиби. В убогом мини-маркете никого, кроме вас, не было, баба за прилавком единственная может подтвердить факт вашего нахождения там. Понимаешь? Единственная! Если она узнает, что ты разболтала про цепь, замок и гирю, то испугается, что ее обвинят в жестоком обращении с подростком, подумает, что твоя бабушка в суд подаст, потребует денежной компенсации. И, чтобы избежать неприятностей, соврет с самым честным видом: «Девочек я никогда не видела». Вот тогда стартует огромная беда, тебя с Аллой затаскают по кабинетам. В конце концов, конечно, отпустят, но вы не сможете из-за стресса хорошо сдать вступительные экзамены.