Полковник трех разведок. Богдан Сушинский

в черный список дипломатов-шпионов, работающих и за рубежом, и в своей стране под прикрытием и специализирующихся на провокациях.

      – В черный список британской разведки?

      – Насколько мне известно, подобным образом были уведомлены разведки всех стран-участниц НАТО. И даже некоторых союзников этой «богоизбранной» организации.

      – Не знал я, что приобрел такую популярность.

      – Для разведчика подобная «известность» столь же пагубна, как и неожиданный успех юного дарования, проснувшегося однажды утром узнаваемой знаменитостью. Хотите сказать, что лично вам она до сих пор не помешала?

      – Лучшим доказательством этого служит мое присутствие здесь сейчас, а главное, в том же престижном статусе, в каком я пребывал во время нашей предыдущей встречи.

      – В общем-то да, выглядит убедительно, хотя… Не следует забывать, чего в нашем рисковом деле стоят доказательства очевидной безопасности.

      Они опустошили рюмки, причем Винн сделал это с явным отвращением: он терпеть не мог «сие русское пойло, водкой именуемое», а Пеньковский – с таким благоговейным видом, словно наслаждался букетом самого изысканного коньяка. И, лишь слегка закусив, полковник неспешно ответил:

      – Скажу больше: в некоторых аспектах предвзятость авторов этих «черных списков», как и само их появление, лишь облегчает мне продвижение к цели.

      – К какой именно цели?

      – Вам нужна четкая формулировка? – удивился Пеньковский. – Вы же знаете, что любая трактовка цели неминуемо разрушает ее святость.

      – И все же для меня важно знать её, чтобы отчетливее представлять себе, с кем имею дело.

      На несколько мгновений взгляд полковника потерял свою остроту и с каким-то странным безразличием растворился где-то в подпотолочном пространстве.

      – Об этом мы поговорим позже. Когда-нибудь… Со временем… Возможно, уже на британских берегах. Для вас должно быть важным только то, что движение к этой цели никоим образом не отразится на наших с вами отношениях – ни личных, ни профессиональных.

      – Не отразится в худшую сторону, вы хотели сказать. Впрочем, я и так догадываюсь, в чем суть ваших замыслов.

      – Что неудивительно, поскольку мы – люди одного способа мышления.

      «Одного? Вряд ли!» – мысленно парировал чистокровный англосакс. Однако вслух произнес:

      – Не подлежит сомнению только одно: наше знакомство, а значит, и наша совместная работа откроют перед вами совершенно иные возможности, нежели та партийно-государственная система, в которой вы пока что обитаете.

      – Естественно, откроют, но…

      И тут уже, не позволяя Пеньковскому застревать в паутине схоластики, британец прямо спросил:

      – Вы конечно же отдаете себе отчет в том, что сотрудничество с нами связано с определенным риском?

      – С «определенным»? Плохо же вы знаете советские законы.

      – Чтобы убедиться в суровости «шпионских» статей страны пребывания, необязательно