Воздух над шелком. Неизвестное о Цветаевой. Елена Айзенштейн

что жених мой – знатней.

      (Откинувшись назад – руки у ангела на плечах – глядит на ангела.)

      – Так же скромен, так же слеп,

      Так же глух.

      Что ж не скажешь мне, жених,

      Что не рад?

      Целый город уж трубит

      – Тру-ту-ту! —

      Что невеста я тебе —

      В небесах!

      Весь колодец осушу —

      Не забыть!

      А колечко если брошу —

      Всплывет!

      Оттого что я тебя

      Одного

      До скончания вселенной —

      Люблю!

      (Прячется ему под крыло. Потом, снимая с руки кольцо :)

      Вот на́ руку тебе колечко,

      Серебряное, как слеза.

      Когда колечко почернеет —

      Ко мне на выручку спеши.

      Лети, пока не сломишь крыльев,

      А сломишь – так иди пешком.

      А если ж мертвою застанешь,

      Знай, я была тебе верна.

      (Надевает ему на руку кольцо, целует руку).

      Занавес.

      Карт <ина> II

      (Мрачная лачуга. На черноте стен и лохмотьев красный блеск очага. На полу – в виде смрадной, бородатой старой колдуньи – над чугуном – Венера. Полночь. Ветер. <)>

      Венера.

      Нечего сказать! Хороши времена!

      Каждая дура – мужу верна!

      Я ль не колдую, я ль не варю, —

      Каждая девка идет к алтарю.

      Городом правят

      Плут с дураком:

      Ангел наш в паре

      С чортом-попом.

      Чуть с молодцо́м

      Скрутишь деви́цу —

      Выпьет водицы, —

      Дело с концом.

      Та – в монастырь, та – законным браком, —

      Ну тебя, чертова жизнь, – к собакам!

      Эх, уж давно бы легла под снег,

      Каб не Венерин мой вечный век!

      (Мешает в чугуне, бормочет.)

      Варю-варю зелье

      Женкам на веселье,

      Юнцам – на занозу,

      А мужьям – на слезы.

      Чтоб горою – брюхо

      Стало у монашки,

      Чтоб во сне старуха

      Вдруг вздохнула тяжко,

      Чтоб к обедне ранней

      Шли Чума с Холерой, —

      Чтобы помнил Ангел

      Старую Венеру!

      —

      Так-то, мой цветик

      Райских долин!

      (Сильный удар в ставню.)

      – Кто это – Ветер?

      Амур (вспрыгивая в окно)

      – Нет, Ваш ветреный сын!

      Амуру 18 лет. Золотые кудри. Одет, как охотник. Лук и стрелы. Очарование mauvais rujet и красавчика. Несмотря на белокурость, всем – каждым движением – француз. В настоящую минуту он как женщина, которую не пустили на бал, и как ребенок, которому не дали конфет.

      Венера (приваливая к огню ком лохмотьев)

      Здравствуй, сыночек, садись, будь гостем.

      Горд, как петух.

      Зол, как индюк.

      Амур (выворачивая карманы)

      Проигрался в кости —

      В пух.

      Венера

      А с охото