Воздух над шелком. Неизвестное о Цветаевой. Елена Айзенштейн

в конце второго стиха пропущено, таким образом, не возникает необходимой паузы перед переносом. В третьей картине в словах еврея-торговца в опубликованном тексте «Театра»: «Из чьих, да вы, красавицы, болтать / Привыкли языком – как бы болтаться / Высунувши язык, не привелось / За это бедному жиду…». Должно быть по рукописи:

      Из чьих, да вы, красавицы, болтать

      Привыкли язычком – как бы болтаться,

      Высунувши язык, не привелось

      За это, бедному жиду…

      Вместо языка в «Неизданном» уменьшительное, авторское язычок, дальше – выражение «высунувши язык», и эта последовательность неблагозвучна (язык – язык) (в «Неизданном» еще и «жидок», что дает определенный стиль). А в последней строке у Цветаевой мысль не окончена, торговец словно не договаривает чего-то, по интонации из-за авторской запятой речь торговца звучит иначе. Это важно, например, при постановке пьесы (в «Неизданном» запятая в реплике отсутствует).

      Далее в реплике торговца второй стих начинается с заглавной буквы, а в публикации – строчная:

      Я – не был бы жидом – не пожелал

      Б ы вечного блаженства…

      В нескольких местах рукописи остались варианты строк:

      А разве перл уже не перл, раз в куче

      Навозной найден? Разве крест – не крест?

      И золото – не золото? – И мало

      Святой воды / У вас церквей, что ль, чтобы освятить?

      В словах Авроры в третьей картине при публикации «Театра» был избран второй вариант («У вас церквей, что ль, чтобы освятить?»), правда, напечатан с ошибкой («у нас» церквей). По смыслу как будто одно и то же, но еврей не мог сказать «у нас» церквей, ведь он же верит в своего ветхозаветного бога!

      Потом еврей, обращаясь к Авроре, говорит ей: «Это значит, / Что счастлив будет Ваш супруг». В публикации «Театра» со строчной буквы, у Цветаевой – с заглавной, он проявляет уважение к Авроре. Дальше в его же реплике, обращенной к Авроре, слово «лишь» в публикации «Театра» по смыслу заменено на «хоть»:

      Клянусь вам честью, провались на месте

      Я в чан крестильный, если я лишь миг <…>

      Ремарки Цветаева писала по-своему, деепричастные обороты у нее находятся в скобках, с запятой перед ними. Чтобы как-то упорядочить графическое оформление пьесы, в публикации «Театра» такие ремарки даны без запятой. В публикации «Неизданного» сохранено двоеточие после ремарки, данной в скобках. Судя по комментарию, приведенному после текста поэмы, пьеса готовилась к публикации А. С. Эфрон и А. А. Саакянц. Видимо, А. С. Эфрон сама добавила в пьесу недостающее слово «поглотил» в третьей картине (третий стих) :

      Амур (, сжигая)

      Как огонь свечи

      Его пожрал, смотри, старик, чтоб так же

      Не <пропуск слова> тебя огонь костра

      Святейшей инквизиции.

      В этом стихе в «Неизданном» – лакуна, как в тетради поэта. Неверно прочитано слово в монологе Венеры и в «Неизданном», и в «Театре»: спицы