Одиночество вместе. Дмитрий Андреевич Варюшенков

что… пока ничего не понятно, – сердито вполголоса, чтобы не привлекать внимание соседей, проговорила Лидия Сергеевна, изобразив крайнее недовольство. Она стала копаться в спортивной сумке, достала оттуда пачку подгузников, чтобы переодевать мужа.

      – Что может быть непонятно? – раздражился в свою очередь Петр Иванович, также вполголоса. – Опухоль, которую нужно как можно скорее удалять! Что еще проверять?

      – Все проверять, Петя, весь организм… Все то, что ты отказывался делать эти годы. И опухоль твою тоже проверять, еще раз…

      – Так поехали в Институт позвоночника, пусть там и проверяют!

      – Какой тебе Институт позвоночника! Засвербило, услышал! Так тебя туда и взяли с улицы! Направление нужно.

      – Что за направление? Откуда?

      – Отсюда – откуда. Оттуда, где тебе диагноз поставили первичный. Справка, что тебя обследовали и рекомендовали именно туда… просто так никто тебя не возьмет. Размечтался.

      – Ну хорошо. И сколько-же здесь лежать?

      – Сколько скажут, столько и будем лежать! – вспыхнула Лидия Сергеевна. – Около недели… я пока за это время узнаю про Институт, съезжу.

      – Неделю! – подпрыгнул на своей койке Петр Иванович. – Они что тут, совсем с ума посходили! Что можно проверять целую неделю!

      Дотошность мужа, его капризы, необходимость лавировать между его вопросами и при этом не сорваться, не разрыдаться навзрыд, не завопить в голос… это было невыносимо. Нужно было спровоцировать небольшую ссору, чтобы какое-то время не разговаривать, дать себе передышку.

      – Вообще – скажи спасибо, что тебя здесь согласились проверять! Отправили бы домой, и сидел бы, ждал… Посмотрите-ка на него, барин нашелся: там ему не так, здесь не годится! Неизвестно еще, сколько это стоило бы в твоем Институте. Все! Сказано – здесь, значит, здесь.

      Петр Иванович замолк, видя взвинченное состояние жены. У сестры Людмилы он ничего спрашивать не хотел. Лидия Сергеевна молча вынесла бутылку с мочой, поменяла мужу подгузник, отметив, что стула не было, лишь беловатая слизь. Людмила Ивановна вышла в коридор, чтобы не смущать брата, и вернулась, когда Лидия Сергеевна закончила и позвала ее.

      – Есть будешь? – все еще недовольно спросила у Петра Ивановича Лидия Сергеевна. Петр Иванович отрицательно махнул головой. Лидия Сергеевна села на стул, исподволь поглядывая на мужа. Петр Иванович обиженно смотрел в потолок. В палате воцарилась тишина.

      Месяц, не больше. Так сказала врач. Лидия Сергеевна была раздавлена этим сроком, втоптана в грязь, как червяк. Время, которое всегда шло вперед, щедро прибавляя секунду к секунде, складывая их в минуты, часы, дни, годы, вдруг повернулось вспять и стало вычитать, красть эти сделавшиеся драгоценными секунды, от нынешнего момента к тому, который произойдет через месяц. Обратный отсчет, так это называют. Сколько в месяце секунд?

      Она смотрела на мужа.

      Вот он – лежит, дышит, надеется, строит планы, по-детски обижен. А через месяц его не будет. Он исчезнет,