Хронополис. Анна Ткач

друзья, ведь завтра в поход

      Уйдём в предрассветный туман.

      Споём веселей, пусть нам подпоёт

      Седой боевой…

      – запинается, к улыбкам присутствующих. Колчак разумеется понял причину его смущения, опускает длиннющие ресницы и притихнув ждёт развития ситуации. – Вот ведь неловко, – озвучивает Золотарев – оттитуловать правильно рифма хромает, и понижать в звании не дело… Колчак тихонько начинает перебирать струны, подхватив мелодию советской песни на слух. Гитара с каждой секундой звучит все увереннее и мощнее, знаменитые ресницы лукаво вскидываются на Золотарева, и тот, отчаянно махнув рукой, запевает:

      – А вечер опять хороший такой,

      Что песен не петь нам нельзя…

      – присутствующие с ним очень согласны.

      – О дружбе большой, о службе морской

      Подтянем дружнее, друзья!

      (Звезда моряка – это песня Пахмутовой и Добронравова, в ее мелодии очень ясный посыл на мотив романса Гори, гори, моя звезда. Песню исполнял Муслим Магомаев. В первоначальном варианте ее не пропустили – заставили сменить на вариант Звезда рыбака: звезда рыбацких сейнеров и шхун…) Летит чудесный поезд в закатное небо, увлекает за собой ночные звёзды. Юные пассажиры подозрительно рано утихомирились: кто спит в подушках на мягком полу, кто в гамаке под потолком, покачиваясь в такт тихой мелодии невидимого рояля. Причина такой удивительной дисциплины обнаруживается быстро – между спящими привычно бесшумно, как на ночной вахте на корабле, идёт Колчак, вполголоса напевая на ходу нечто совершенно невероятное для военного моряка, но очень ему идущее и явно магическое, иначе откуда такое сонное царство:

      – За высокими горами,

      За глубокими морями,

      Где серебряная речка

      Омывает сон-траву,

      Есть горячее сердечко,

      – на ходу успевает поправить кому одеяло, кому подушку, кого погладить по голове – Есть горячее сердечко, – в нем я живу… В углу поднимает голову Золотарев, подпирает подбородок кулаком и расплывается в улыбке.

      – Ветры к ночи затихают,

      Розы к ночи замирают, – своим вошедшим в легенду великолепным оперным баритоном выводит Колчак, невесомо приложившись губами к Любиному лбу, отчего она сонно вздохнула и повернулась на бок, сворачиваясь калачиком и отлавливая Колчака за руку. Отловив, удовлетворенно подкладывает добычу себе под щеку. С другой стороны подгребся спящий Сережка и не приходя в сознание разместил на адмиральских коленях кудрявую голову. Колчаку ничего не остаётся как разместиться с максимально возможным в таком положении удобством. Песню он при этом не прерывает:

      – Утомленно смолкли птицы,

      Засыпаю с ними я…

      Что же ночью мне приснится,

      Ах, я знаю, что приснится,

      Знаю я…

      За высокими горами,

      За глубокими морями,

      Где серебряные речки

      Омывают сон-траву —

      Бьются там мои сердечки,

      Драгоценные сердечки,

      Мои милые сердечки,

      Ради них живу…

      Золотарев