Хронополис. Анна Ткач

трудом ее прославить!

      Счастья вам, люди, вечного!

      Мира вам, люди, вечного!

      Счастья и мира на века!

      Сережка – Колчаку, указав на проекцию Спасской башни:

      – Примирение… я правильно понимаю…? Всем: белым, красным, зелёным, а, ладно, и коричневым, черт с ними… хотя ихней идеологии здесь точно нету! И вообще… Александр Васильевич, мне Семен Алексеевич рассказывал (у Золотарева рожа как у Дуремара из фильма – А я тут не при чем! Совсем я не при чем…) что вы классно петь умеете и даже музыку сочиняете! Должен ведь у нас быть свой гимн, если мы одна команда?!

      На Колчака стоит посмотреть. Впрочем, как обычно.

      Летит над тайгой, над городами из стекла, прозрачный поезд-не поезд – вроде едет на проложенной в воздухе ажурной эстакаде. Летит, пожирая километры, и в его головном вагоне стоит у выгнутого лобового стекла вся кампания хронополитов, одетых в голубую с серебром форму, то ли лётную, то ли морскую, окружила аналогично облаченного Колчака, который особо опасен, потому что вооружён гитарой! И очень знакомыми аккордами отзывается новая мелодия:

      – У моряка своя звезда,

      Сестра драккаров, каравелл и шхун —

      В туманном небе в давние года

      Ее зажег для нас Нептун…

      Колчак зябко склоняется над гитарой. Сквозь прозрачные стены вагона чудесного поезда видно, что навстречу ему далеко внизу идёт другой поезд, окутанный чёрным дымом, покрытый снежным инеем… и в выстуженном, заметённом изморозью от пола до потолка вагоне истерзанный, еле живой русский адмирал непреклонно выпрямился перед угрожающей ему толпой интервентов…

      Дальних причалов чужие огни,

      Ищут кого-то лучи маяка.

      Солёные волны, солёные дни,

      А в небе горит, горит, горит звезда моряка…

      Страшный поезд совсем близко. Он словно поднимается к небу, к эстакаде! Обступившие Колчака юноши и девушки, родившиеся в другом веке, берутся за руки, встают совсем тесно к нему – и снежный призрак замедляет ход. Ему преградили путь партизаны под красными знамёнами. Они поднимаются в вагон, интервенты шарахаются от них, и партизаны подхватывают под руки готового упасть адмирала… Колчак поднимает голову:

      У моряка свои мечты:

      В суровой схватке с морем побеждать,

      Чтоб пели ветры, чтоб любила ты,

      Чтоб как Ассоль умела ждать! —

      Колчак открыто адресует эти слова Любе, и становится ясно, что будет дуэт.

      Дальних причалов чужие огни,

      В водовороте – века и года,

      Солёные волны, солёные дни…  —

      последние слова он почти вышептывает, и гитара его плавно, через импровизацию, меняет мелодию… вальс сменяется романсом… и снова течёт вальс!

      – Всегда гори, гори, гори, моя звезда…

      – подхватывает Люба.

      – У моряка своя судьба! —

      взлетает ее голос, она поёт сурово – совсем без лирических интонаций военного партнера.

      Здесь каждый с детства с морем обручён!

      Где шторм да ветры – там вся жизнь борьба…

      Бестрашье – наш морской закон!

      Дальних