Ведьмина звезда. Книга 1: Последний из Лейрингов. Елизавета Дворецкая

мимо, ее не касаясь. Но именно она-то и была сердцем всех домашних забот: она кроила домочадцам одежду, ставила хлеб, лечила скотину, мирила ссорящихся, утешала опечаленных, разгадывала сны, возилась с детьми, выхаживала больных – казалось бы, когда ей еще улыбаться? Ульвмод уверял, что такого пива, как она, не умеет варить никто в трех днях пути во все стороны (дальше ему не случалось бывать). День-деньской Тюра хлопотала; другая бы твердила, что с ног валится, а благодарности не видит, но при взгляде на Тюру возникала только одна мысль – вот счастливая женщина! Счастливое состояние духа – гораздо большее богатство, чем ожерелья и кольца, и Тюра дочь Сигмунда своим примером доказывала это каждый день. И несмотря на то что ее муж четыре года назад погиб в море, после чего она и перебралась жить к сестре, никому и в голову не пришло бы назвать ее «хель», прозвищем вдовы. При взгляде на нее сразу хотелось улыбнуться, и многим казалось, что вдовье покрывало ей совсем не идет.

      Разговор о сватовстве Тюра не поддержала, а, напротив, намекнула, что гостю пора бы объявить цель своего приезда.

      – Наверное, нелегко тебе было выбраться из дома, когда в большом хозяйстве столько забот! – сев на скамью, заметила она. – Как ты управился с жатвой? Нет ли каких-нибудь новостей?

      Ее дочка, Аста, приткнулась рядом и взяла мать за руку. Ульвмод еще некоторое время разглядывал их, очень похожих друг на друга, потом повернулся к Бьярте:

      – Ты тут сказала, хозяйка, что в гости надо ездить с подарком. Так у меня есть подарок…

      – Не может быть! – фыркнула Бьярта. – А я думала, скорее камень поплывет…

      – И если он не слишком придется тебе по вкусу, – в свою очередь перебил ее Ульвмод, – то моей вины тут нет, видят Светлые Асы!

      – Ну, вот! – Бьярта снова хлопнула себя по колену и глянула на сестру чуть ли не обвиняюще. – Что я тебе говорила! Восточная Кукушка! Никогда он просто так не приедет! Ну, что ты в этот раз накукуешь?

      – Не спеши награждать меня прозвищами, Фригг непокрытых скамей! – Ульвмод умел дать отпор ее ратному пылу, и его голос посуровел. – Пока не ты, а твоя сестра одарила меня ковшом пива, так что не тебе, а ей давать мне новые прозвища.[9]

      – Что ты узнал, Ульвмод? – мягко спросила Тюра. Теперь она не улыбалась, в ее серо-голубых глазах появилась тревога. – Фьялли?

      – Нет пока что. Другое. – Ульвмод мельком подарил ей успокоительный взгляд и тут же глянул на Бьярту с прежней суровостью. – Я узнал, что кто-то из ваших людей застрелил мою овцу.

      – Что ты несешь? – совсем не вежливо возмутилась Бьярта. – Застрелил твою овцу! Моим людям нечего делать, ты это хочешь сказать? Тебе сон приснился после той браги, что варит твоя старая ведьма Бинне!

      – Застрелил мою овцу! – с напором повторил Ульвмод. – И мы ее привезли с собой! Принеси, Ари! – Он кивнул одному из своих людей.

      Со двора принесли мертвую овцу с меткой Ульвмода на ухе. Бьярта смотрела на нее с отвращением: прямо в шее животного торчала стрела, белая шерсть вокруг

9

По обычаю, наречение именем или прозвищем полагалось сопровождать подарком от давшего имя.