Феникс Сапиенс. Борис Е. Штерн

Утешь ее!

      Между тем на краю прибрежного откоса появился Приемыш.

      – Там лицо на камне! – закричал он, и сбежал вниз большими прыжками.

      – Там я увидел много больших ровных камней – светло-рыжих, серых, розовых, – продолжил он, отдышавшись. – На многих какие-то знаки. Они тяжелые, но я перевернул один – там оказалось лицо, лицо женщины! Пойдем, покажу! Идти совсем близко.

      Пошли все, включая малышек. Приемыш привел к свежему обвалу у небольшого рукава реки. Поверх обвалившейся массы лежали те самые ровные камни длиной пять-шесть ступней. Концы некоторых были замысловато обтесаны и напоминали контуры человеческих голов на широкой шее, концы других были плавно закруглены. Тот камень, к которому подвел Приемыш, отличался от большинства. Он был зернистым, темно-серым и гладким; чувствовалось, что этот камень крепче других. Посередине был светлый мутноватый овал, в котором просматривались очертания женского лица. Под овалом в камне были высечены знаки:

      SARAH JOHNSON

      18.05.1997–11.12.2079

      – Приемыш, у тебя там в тулбе есть вода? – спросил Камнебой.

      – Вот, немного осталось.

      Камнебой полил овал водой – лицо проступило яснее.

      – Сбегай еще за водой!

      Камнебой снял сандалию и стал тереть овал подошвой, смазав поверхность мягкой глиной. Потом снова полил водой.

      – Смотрите!

      – О, духи! Как живая!

      – Почему у нее такая светлая кожа, а волосы темные?

      – Она немолодая, но какое хорошее лицо, умные глаза!

      – А что на ней надето? Красиво! Из чего это сделано, ума не приложу.

      – А как такое вообще может быть? Как может быть лицо на камне как живое? Как оно запечатлелось?

      – Она из курзов. Они умели делать чудеса…

      Все замолчали, глядя на запечатленное лицо. Молчали даже малышки. Землевед присел на корточки, остальные стояли. Красотка прильнула к Камнебою, Остроглаз обнял Запевалу, у Мамаши намокли глаза, по щеке потекла капля, Приемыш закусил верхнюю губу… Так и стояли… А женщина, слегка улыбаясь, смотрела в небо между склонившимися головами.

      – Вот мы и нашли… – сказал Землевед. – Вот какие они были, курзы… Красивые, умные, могучие – соорудили столько чудес, что пугают и привлекают нас. Но почему?! Почему их самих нигде нет? Куда они делись? Все умерли? Ушли? Но куда? Столько всего создать, обустроиться – и взять да и уйти из такого места! Куда, зачем? Нашли место лучше? Или все умерли? Почему? Такие могущественные – и все умерли?! Каждый умирает, но оставляет потомков. Почему не оставили?! Где ее потомки? – Землевед показал на лик женщины. – Знать бы, где сейчас витает ее дух! Где тот ветер, что его носит?

      Мамаша посмотрела в небо, где неподвижно висели три небольших облака, остальные озирались по сторонам: два журавля на берегу, три чайки над рекой, стервятник на дереве… Прошелестел и стих ветерок. А Приемыш рассматривал рыхлую землю оползня.

      – И здесь кости, вон кость, кажется, ребро, – прошептал он.

      Да, там