Дикое пламя чувств. Пиппа Роско

неприятный хрустящий звук прорезал ночную тишину. Девушка громко ахнула. Горе-ухажер отшатнулся и завыл, зажав нос. Затем метнулся к двери и исчез, изрыгая на ходу грязные ругательства.

      Дэнил оглянулся на девушку, которая отошла от стены, заметив, как по ее коже пробежала легкая дрожь. Она молча буравила его гневным взглядом. В ее глазах не было и тени страха.

      – Какого черта вы вмешались? – требовательно спросила она с явным австралийским акцентом.

      – Что?

      – У меня было все под контролем, – пробормотала она себе под нос, протискиваясь мимо Дэнила. Он попытался не обращать внимания на искру, пробежавшую по телу от ее нечаянного прикосновения, и сосредоточиться на реакции, которой он не ожидал.

      – Черта с два, – ответил он, поворачиваясь к ней лицом. – Этот парень был…

      – Пьяный и безобидный. Я бы и сама с ним справилась, – отмахнулась она.

      – Конечно, могли бы. Посмотрите на себя, вы ростом с Дюймовочку.

      – Рост не имеет значения, – возмутилась она.

      Он прищурился, отчаянно борясь с искушением возразить. Но, похоже, она прочла его мысли так же ясно, как если бы он их произнес.

      – Неужели? – спросила она, и высокомерие в ее голосе стало последней каплей. Зря он вмешался. Лучше бы остался в зале и пообщался с хозяевами приема. Мейсон презрительно фыркнула и исчезла за дверью.

      Мейсон пыталась унять легкую дрожь в руках – единственный внешний признак недавнего инцидента на балконе. О чем только думал Скотт? Он застал ее врасплох. Коллега никогда не проявлял к ней никакого интереса, кроме дружеского. До сих пор. И вопреки тому, что подумал этот незнакомец, она держала все под контролем. Если она умеет справляться с необъезженной лошадью, что ей стоит укротить подвыпившего ухажера? Но кто-то другой, как выяснилось, этого может и не знать. Значит, утром она поговорит об этом с Гарри.

      А вот с реакцией на незнакомца, сломавшего Скотту нос, она справиться не смогла.

      Мейсон старалась избегать его обжигающе-пристального взгляда. Ее бросало в жар всякий раз, когда их глаза встречались. От воспоминания о нем дрожь сотрясала ее тело, хотя она пыталась уверить себя, что ей просто холодно. Все ее существо трепетало от восторга в его присутствии. До сих пор самой сильной эмоцией для нее были прогулки на лошади, когда она скакала галопом по пологим склонам отцовской конефермы в Новом Южном Уэльсе.

      Мейсон остановилась в небольшом холле между лифтами и залом. До нее доносился шум вечеринки, которая была в самом разгаре. Но она поняла, что не хочет туда возвращаться. Девушка быстро взяла свое длинное теплое пальто из гардероба, сменила высокие каблуки на удобные черные ботинки на натуральном меху и проскользнула в лифт, прежде чем кто-нибудь увидел, как она уходит.

      Пока Мейсон спускалась с тридцатого этажа фешенебельного отеля-небоскреба «Лэнгфорд», она прикинула, сколько времени у нее осталось до прибытия автобуса. Два, может быть, три часа. Она посмотрела на свое отражение в позолоченных зеркальных панелях