День Всех Святых. Дмитрий Захаров

знаешь! – улыбнулся мужчина. – Когда-то меня звали Черным».

      «Я убил тебя в том ангаре!»[7]

      «Убил, – спокойно сказал человек. – И в землю закопал!»

      Он громко рассмеялся.

      «Все не такое, каким оно кажется, господин Авдеев!»

      Взмах руки, из надреза брызнула алая кровь, громкий женский крик оглушил. Сергей дернулся всем телом и проснулся. В окно вливался тусклый утренний свет. Жанна тихонько сопела рядом, белокурые волосы разметались по подушке. Он поднялся с кровати, осторожно ступая по скрипящим половицам, вышел на улицу. Доктор рекомендовал подтягивания на турнике. Стараясь избегать рывков, Сергей повис на перекладине, заныла поясница. Благодаря плаванию он подсушился до семидесяти пяти килограммов. Лицо постарело, мышечный рельеф проступил, как на картинке из анатомического атласа. Он подтягивался медленно, плавно, как советовал Бубновский.

      Они встречались с Мариной четыре раза после ее возвращения из Англии. Встреча стареющего отца со взрослой дочерью после десятилетней разлуки. Почему-то не было напряжения в общении. Между ними угадывалось нечто общее. Характер, реакция на агрессию, умение держать удар, авантюрный склад личности. Каждая последующая встреча была плодотворнее предыдущей. После возвращения из Крыма Марина собиралась познакомить его со своим женихом.

      Двадцать один раз. Неплохо для старика. Последнее подтягивание далось с большим трудом. Он направился в ванную, столкнувшись по пути с Жанной. Женщина привычно поцеловала его в висок.

      – Завтрак будет готов через пятнадцать минут…

      Сидя в такси, он еще дважды попытался дозвониться сначала до Марины, а потом до капитана Ермакова.

      – Скоро будем на месте! – одобряюще улыбнулась Жанна, но голубые глаза смотрели с тревогой.

      В аэропорту Симферополя было пустынно. Курортный сезон закончился. На парковочной площадке за ними увязалась пожилая цыганка.

      – Дай ей денег, иначе не отстанет! – нахмурился Сергей.

      Жанна протянула сотенную, но цыганка с пренебрежением оттолкнула ее руку.

      – Ты гибели ищешь, солдатик! – сказала она, глядя в упор своими черными как смоль глазами. – Пропадешь! – Она сплюнула трижды через левое плечо и растерла асфальт ногой, обутой в черный сапожок.

      – Это почему? – спросила Жанна.

      Цыганка не удостоила ее взглядом, не отрывая гипнотического взора от мужчины.

      – Ты, женщина, тоже сгинешь, если останешься с ним. Любящие разделяют судьбу тех, кто им дорог. Все твои враги, солдат, были людьми. Сильными и жестокими. Этот другой. Он равнодушен, а потому страшен.

      К цыганке уже приближались двое полицейских.

      – Лучше пережди здесь! – бросила напоследок гадалка. – Может, и уцелеешь тогда…

      Она подобрала свои юбки и торопливо удалилась. Жанна проводила цыганку настороженным взглядом.

      – Что подсказывает твоя считка? – улыбнулся Сергей.

      – Не

7

См. повесть «Идущий на смерть».