Ритуал. Сергей Остапенко

он, наставительно жестикулируя указательным пальцем.

      Ну уж нет. Хоть я и кивнул в знак солидарности, на самом деле я пил за любовь.

      – Прощай, Танюша. Прощай, любимая, – всхлипнул я и заплакал.

      – Ты чего? – испугался Юдин.

      – Не знаю. Мне дерьмово.

      – Так пей быстрее.

      Я последовал его совету и осушил стакан. Саня опередил меня на долю секунды и поэтому уже чавкал помидором.

      – Ну, как?

      – Что-то странное. Спирт тут есть, но его мало. Больше какого-то другого ингредиента с привкусом, напоминающим.

      Я не успел сосредоточиться и вспомнить, что же именно мне показалось знакомым. От напитка меня бросило в такой жар, что я решил приоткрыть окно. Пошатываясь, я встал, но не успел добраться до подоконника, как Саня трагично охнул.

      – Я вспомнил, – промямлил он. – Когда перед уходом я заглядывал в холодильник, никакой бутылки там не было. Нам ее подсунули, пока никого не было!

      – Кто?

      – Не знаю! Но, похоже, они своего добились.

      – Спасибо за угощение. Черт меня дернул согласиться. – прохрипел я испуганно.

      Пугаться было чего. Потому что теперь стало так паршиво, что все предыдущие муки по сравнению с нынешними показались мне просто детскими шалостями. Саня барахтался на кровати, кое-как стал на четвереньки и сделал попытку слезть. Не знаю, где закончился его путь. Мне было не до него. Я как парализованный рухнул через кровать на стол и, цепляясь за него, попробовал подтащить свое тело к подоконнику, в последней надежде позвать на помощь. Как я ненавидел себя за то, что в беспорядке бросил конспекты на стол! Теперь они мешали ослабевшим пальцам дотянуться до края окна. Только бы доползти до окна и крикнуть «помогите!».

      Руки перестали меня слушаться, когда я был почти у цели. Я оцепенел, лежа головой на подоконнике, грудью на столе и ногами на кровати. Живот, словно шлагбаум, провис в воздухе. Тетрадь сорвалась со стола и начала свой путь вниз, однако ее падение и не думало заканчиваться.

      Ткань реальности расползалась клочьями медно-красного марева, а само мое тело стало похожим на полупрозрачное сплетение светящихся нитей. Я хотел зажмуриться, но не смог. Мне показалось, что материя расступилась и неведомая сила потащила меня прочь. Проход разверзся, словно пасть матери хаоса, Тиамат. Я проваливался в невообразимую бездну.

      «Ну и слава богу, – пронеслось у меня в голове, прежде чем я полностью отключился. – И ладненько».

      Внезапно все кончилось. Все. Красочные фантасмагорические картинки исчезли, и утомительно долгое падение прекратилось.

      Дым, птичий гомон, трава щекочет кожу. Я лежу на земле. Где я?

      Мне вдруг живо представилось, что, пока я находился без сознания, меня ограбили, раздели, избили до полусмерти и выбросили в окно, а над моим телом, измазанным кровью, собралась толпа зевак. Брр! Впрочем, я чувствовал себя вполне сносно, поэтому открыл глаза и рывком сел, готовясь, если понадобится, защищать свою жизнь.

      Картина, представшая моему взору, была чересчур уж фантастична, чтобы