Ритуал. Сергей Остапенко

копченость. Сгореть, я думаю, не сгорел бы, но получил бы такие ожоги, с которыми без медицинской помощи и в живых едва ли остался бы надолго, не говоря уже о том, что дальнейшее движение к цели было бы бессмысленной агонией обреченного.

      Я так надышался дымом, что меня начало тошнить, причем, синхронизируя свои усилия с движениями лошади, я добился в этом некоторых тактических успехов. Верхом, подскакивая на костлявом хребте кобылки, этот незамысловатый физиологический акт тяжело было выполнить не запачкавшись. Честно признаться, это была моя первая верховая прогулка, но то, что я смог удержаться без седла, узды и стремян, страдая к тому же от рвоты, свидетельствует о том, что во мне таились способности выдающегося жокея.

      Когда мне полегчало и я оглянулся еще раз, тихая радость наполнила мою душу: пожар перемещался дальше к востоку, ветер гнал огонь прочь от реки, серебрящаяся гладь которой находилась теперь совсем рядом. Свершилось чудо. Я спасся.

      Лошадь, безропотно сносившая мои выходки во время бегства, теперь вспомнила обо мне и, взбрыкнув задом, сбросила меня вниз. Кувыркнувшись через голову и пару раз перекатившись по земле, я поднял чугунную от дыма голову. Кони пили воду из реки. Быстрое течение омывало их натруженные ноги. Мелкое неширокое русло вспенивалось, огибая голыши, которыми был усыпан берег. Чувствуя себя копченой рыбой, я встал и встряхнулся. В голове гудело. Потом я понял, что шумит вода, падающая вниз с высоты плато. Водопад был теперь совсем рядом.

      Я умылся, попил мутной воды со взвесью песка и поспешно ретировался, не дожидаясь, пока косые взгляды, бросаемые вожаком табуна, не перейдут в прямую агрессию.

      Когда усталость немного стихла, я осмотрел свое вооружение. Оказалось, что лук сломан, как и большая часть стрел. Пришлось их выбросить. Дротик чудом уцелел. Один из ножей я где-то посеял, но второй был при мне. Кроме того, у меня оставались топор и дубина. Вполне достаточно для обороны.

      Убедившись, что все в порядке, я начал спуск. Ширина речки в устье не превышала нескольких метров, но, падая с высоты, вода производила довольно большой шум. Внизу, под водопадом, плескалось озерцо. Вернее, это была просто котловина, вырытая водой за многие годы существования водопада. Успокаивая течение, поток снова бежал вдаль, где-то среди лесов соединяясь с большой рекой, лежащей посреди долины.

      Удобнее всего было перепрыгивать с плиты на плиту вплотную с водопадом. Долина, лежащая внизу, представлялась взору неким полосатым серо-зеленым полотном. От чащи веяло холодным достоинством и неприступностью. И этот дремучий лес я должен преодолеть за ночь? Я сильно сомневался, что смогу это совершить, тем более если там для меня припасено столько же ловушек, сколько предки заготовили в роще. Правда, до пещеры Харутугшава теперь оставалось, предположительно, полпути, но дорога обещала быть адски трудной. Заблудиться в ночном лесу представлялось мне проще простого.

      Охваченный сомнениями и беспокойством, я утратил бдительность и