Машины Российской Империи. Иван Крамер

– Этот долго вскрывать, тут же…

      Родители не смотрели на меня – стояли, задрав головы к решетке под низким потолком.

      – Оно? – спросил отец.

      У мамы в руках был лист бумаги со схемой.

      – Оно.

      – Что «оно»? – спросил я. – Ненавижу, когда вы так…

      – Малыш, эта отдушина ведет в нижнее отделение банковского хранилища, – пояснила Джейн. – А в нем есть ячейки.

      – А в ячейках бриллианты?

      Она посмотрела на отца.

      – Возможно, – кивнул тот. – Но мы не знаем, в каких что-то есть, а какие пусты. К тому же в ячейках часто прячут всякие бумаги, от которых нам не будет никакого проку.

      – Ну, так зачем мы пришли?

      – Затем, – сказала Джейн, – что у нас есть сведения по одной ячейке. Которую наш великий ученик великого Дюка Риденшнайдера и вскроет. А ты останешься здесь и развесишь взрывчатку. Чтобы…

      – Чтобы своды сии обрушились за спинами нашими! – завершил не чуждый театральности великий ученик, торжественно показав на стену с отдушиной.

      – В котомке еще смола, – добавила мама. – Сверим часы.

      Она извлекла из кармашка маленькие золотые часики, мы с Генри достали свои часы – побольше и не такие изящные. Щелкнули крышками.

      – Двенадцать ноль три, – сказал я. – Зачем мы их сейчас сверяем?

      Отец ответил:

      – Потому что ровно в двенадцать – обход. Следующий – в двенадцать тридцать, у нас есть почти полчаса. Все, Джейн, пора. Алек, вопросы?

      – Что в той ячейке? Зачем мы пришли?

      – А давай мы расскажем тебе, когда выберемся наружу? – Джейн попыталась приобнять меня за плечи, но я отступил, опять начиная злиться.

      – Я не понимаю, я сообщник вам или не сообщник? Сын, в конце концов, или не сын?! Почему вы…

      – Сын! – заверила мама.

      – Сообщник, конечно, сообщник! – добавил отец.

      – Тогда…

      – Сын… мнээ… сообщник, сейчас просто нет времени, – перебил Генри. – Конечно, мы все тебе расскажем. Не злись, а займись лучше взрывчаткой. Ты знаешь, что делать?

      – Знаю, – насупленно ответил я.

      – Вот и хорошо. Ну, Джейн, время дорого.

      Пока я, присев на корточки, искал в ранце коробку с клейкой смолой, родители вскрыли решетку у потолка. Первой в отдушину полезла мама, за ней отец. Распутав клубок горючих шнуров, я принялся приклеивать шашки к стене. Из отдушины доносились приглушенные звуки, потом там что-то стукнуло, и все стихло. Фонарь я поставил под стеной, где развешивал шашки. Шнуры от них протянул к люку, свернул жгутом и приклеил смолой к краю. Стояла глухая, очень подземная тишина. Часы показывали, что прошло двадцать минут, – скоро второй обход. Из отдушины не доносилось ни звука, лишь иногда казалось, что оттуда слышится тихий-тихий треск, но это, наверное, потрескивало мое воображение, распаленное всеми этими обстоятельствами.

      Размышляя о нелегкой судьбе сына грабителей, я походил вдоль стены, потом решил, что рациональнее использовать вынужденную паузу с пользой, и принялся