Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых. Александр Соколов

настроения Петра I возникли и проявились в нем в силу каких-то личных особенностей, будет большим преувеличением, поскольку западный дух издавна витал над московскими палатами, а иностранные специалисты приглашались в Московское государство и оказывались востребованными в самых различных сферах государственной жизни.

      Правда, движение Руси в сторону Европы было до определенной степени односторонним. Московское царство долгое время воспринималось Западом как азиатское и чуждое по своему цивилизационному типу государство.

      Такое восприятие отчасти объяснялось тем, что Европа привыкла смотреть на Россию через польские «очки», которые, разумеется, искажали реальную картину. Речь Посполитая начиная с Ивана Грозного оставалась главным ретранслятором европейской культуры в «холодную и дикую Московию» и одновременно выступала в качестве барьера, мешавшего прямым контактам России с другими европейскими странами. В такой ситуации польская элита предпочитала позиционировать свою страну как «щит», оберегавший Запад от «московского варварства».

      Разумеется, это не значит, что у Москвы отсутствовали прямые контакты с другими европейскими державами и конкретными их представителями в лице бизнес-сообществ, технических и военных специалистов, людей творческих профессий.

      Но любые двухсторонние отношения, как правило, представляют собой роман с отдельным сюжетом. И отношения Москвы с германскими государствами, Австрией, Англией, Голландией, Италией, Францией тоже развивались по разным сценариям.

      Вплоть до начала XVIII века острые противоречия в Европе имелись у России только с Речью Посполитой и Швецией. Эти две страны, в свою очередь, являлись противниками и представляли разные если не цивилизационные, то культурно-идеологические модели, которые условно можно назвать католической и протестантской. Первая модель ассоциировалась у жителей Московской Руси с образом «ляха», а вторая – с образом «немца», причем последний из этих этнонимов имеет хождение только в русском языке и происходит от слова «немой», в смысле «не умеющий изъясняться на понятном языке»[2].

      Петр I в юношеские годы

      Детские и юношеские годы родившегося 30 мая 1672 года царевича Петра Алексеевича складывались таким образом, что, с одной стороны, он должен был испытывать неприязнь к традиционному старомосковскому укладу дворцовой жизни, а с другой – проникнуться симпатией к европейским обычаям и нравам в их «протестантском», «немецком» варианте.

      Случай Петра вообще весьма нетипичен, поскольку процесс воспитания вероятного наследника Московского престола предполагал формирование у него приверженности традициям, а также повышенной самооценки и значимости собственной личности. Однако после кончины в 1676 году его отца – Алексея Михайловича (1629–1676; правил с 1645 г.) ни воспитанием, ни образованием Петра никто всерьез не занимался, так что вплоть до конца жизни он

2

Черных П.Я. Историко-этимологический словарь. Т. 1. М., 1994. С. 564.