Ваша плоть – трава!. Андрей Арсланович Мансуров

за собой, и почва под выдернутыми кустами выглядит, словно курское поле после знаменитого танкового сражения, расчищенный участок конкретно выделяется девственной пустотой! Нет там ни единого куста!

      Некстати у Кота возникла странная мысль: а почему нигде здесь нет, вот именно – ни единого маленького или среднего куста?! Ведь по-идее, рост их должен бы происходить постоянно?.. Или…

      Или они, все эти кусты, начав расти весной, с дождями, к концу лета уже больше не растут? И не размножаются от корней, а только – семенами? Которые высыплются на почву из созревших соцветий ближе к осени? Хм-м…

      Почувствовав прилив странной злости – не то на нанимателя-козла, не то на тех полунищих и убогих, кто жил здесь раньше, наверняка презираемый и унижаемый соседями-чистоплюями, Кот схватил пилу, и в запале, буквально на одном дыхании, отпилил, тихо матерясь, верхушки ещё пятнадцати кустам, стоявшим во «второй» линии. Отнёс к стене. Утоптал. Снова сплюнул.

      Закончил – как знал. Вовремя.

      В калитку снова постучали – на этот раз тихо и аккуратно.

      Открыв дверь, Васёк увидел подростка. Прилично одетого – в чёрных брючках, и в белой отглаженной рубашечке. И даже с галстучком – тоненькой полосочкой материи, держащейся на резинке. И поскольку подросток смотрел на вспотевшего и запыхавшегося взрослого с подозрением, Кот нарочито вежливо и спокойно спросил:

      – Слушаю тебя?

      До мальчика словно что-то дошло. Он поздоровался. Слова старался выговаривать аккуратно, из чего Васёк сделал вывод, что свободно русским паренёк не владеет:

      – Здравствуйте.

      – Здравствуй.

      – Вы – наши новые соседи?

      – Нет. Мы – бригада рабочих, нанятых хозяином участка, Усмон-беком, – Кот снова повторил манипуляцию с визиткой, которую не забыл переложить из кармана рубахи в нагрудный карман комбеза, на этот раз просто поднеся её к лицу подростка, – для расчистки его сильно заросшего двора. От дебрей. – он понял, что этот термин подростку не знаком, и поспешил поправиться, – От кустов. Я – бригадир. Василий Николаевич.

      Манипуляция с рукой, обводящей двор, прошла штатно. Паренёк кивнул:

      – Понятно, Василий Николаевич.

      – Хорошо. – Кот не торопился продолжать, и выжидательно смотрел на мальчика.

      Эта тактика принесла плоды:

      – Извините, что беспокоим. Мама послала спросить, не нужно ли вам чего-нибудь? Мы всегда готовы помочь нашему уважаемому соседу Усмон-беку. И его людям.

      Как ни странно, но говорил теперь паренёк почти без акцента, и достаточно правильно строил фразы. Видать, вначале просто переволновался. Увидев Васька. Ещё бы: тот, не желая портить «свой», пусть и повидавший виды, «прикид», переоделся в сарайчике в третий комбез. Впрочем, тоже драный и грязный. И который тоже был ему на пару размеров велик…

      Кот почувствовал облегчение: никакого «качания прав», или бодяги о «нарушаемой тишине». Тон теперь сделал добродушным:

      – Тебя как зовут, молодой человек?

      – Бахром.

      – Так