Острые шипы и темные души. Евгения Олеговна Кочетова

прекрасно знаешь! – воскликнула девушка, нарочно перейдя на личное обращение. – Он как раз работал на ее семью! А вот как занесло тебя в коморку к башмачнику, знает половина города!.. – атаковала пока словесно она.

      Резко опустив нож и дёрнув рукой, Беатрис опрокинула вазу с цветами. Мэделин ахнула от неожиданности и засуетилась.

      – Я подниму, – сообщила юная и полезла под скатерть.

      Под столом Мэделин взяла вазу и потянулась за букетом; в сидящей позе платье Сьюзи поднялось выше и оголило ступни с надетыми красными туфлями. Одна ее нога в напряжении от ссоры была чуть приподнята и опёрта на каблук, отчего виднелась и подошва рыжего окраса. Заметив идентичность обуви с увиденным вчера, Мэделин от волнения даже стукнулась головой о стол. Наверху издала звон некоторая посуда. Вывести из себя обычно хладнокровную Эстер могли только слова об умершем сыне.

      – Не смей говорить о моем сыне, ты ему не чета! – выдала дама, но более сдержанно, чем молодая.

      – Хм, ты это уже много раз озвучивала… но теперь это действительно правда, ведь я-то жива… – выдала сильный, как удар в сердце, ответ Беатрис и резко встала.

      Право, Мэделин поразилась жестокости подружки, какая бы не велась дискуссия, но атаковать вот так по живому убитой горем матери выглядело крайне беспощадно. Однако и сама миссис Бэлфорд не выбирала слов и очевидно хотела уколоть. Так что, был ли в этой «войне» правый, – сказать вряд ли можно. Мэделин поспешила за Беатрис, которая побежала до конюшни сказать кучеру подать скорее экипаж. Наедине с сестрой Эстер ей высказала:

      – Ты видела ее поведение?.. Одинокая великовозрастная девица без рода буйствует от полного отсутствия внимания… она даже слугам не интересна, никто не смотрит на эту уродину… а еще пыталась лезть к моему красавцу сыночку… жаба!

      До конюшни и иных хозяйственных строений вели разные тропы от выходов из дома, которых было больше двух, не считая парадного. Вокруг раскинулись деревья и зелень, окружала особняк ограда. По незнанию Мэделин куда-то свернула и случайно оказалась неподалеку от леса. Впереди, за оградой стоял человек. Приглядевшись, юная узнала того старика с дороги в темной накидке, но без капюшона, волос его был седой, в руках, под накидкой он что-то держал, что напоминало сверток с младенцем. Мэделин испугалась, старик посмотрел и повернул в сторону леса, там вдали он опустил то, что держал в руках, и направился вглубь, по пути совершая зазывающие взмахи. Юная не поняла о происходящем, дыхание ее долго не успокаивалось. Раздался голос кучера Беатрис, который резво махал и звал Мэделин. Карету подали, и девушки отправились к Эмили. Сьюзи поехала буквально следом в своем экипаже. По пути озадаченная увиденным Мэделин спросила Беатрис:

      – Помнишь того пожилого, который клянчит у проезжающих господ… А он совсем один? Где он живет?

      Беатрис была погружена в свои думы и не особо разговорчивая после ссоры с Эстер, однако ответила:

      – Почем мне знать, где он живет… болтается всегда по лесу… Говорили, он сошел с ума и потерял свое состояние, или же,