На дело со своим ментом. Татьяна Полякова

пустой. За грибами рановато, но человек мог просто решить прогуляться, и в том, что машина стоит здесь, не было ничего удивительного. Лелька замерла, все еще хмурясь, и сказала:

      – Я ее видела.

      – Машину? – не поняла я. – Кто-нибудь из деревни…

      – Нет, – перебила Лелька. – Я ее раньше видела. – Девчонка стояла, переминаясь с ноги на ногу, и жалобно смотрела на меня.

      – Таких машин сейчас много, – не понимая ее интереса к залетной иномарке, заметила я.

      – Я ее видела… во сне, – неизвестно чего испугавшись, пролепетала Лелька.

      – Во сне? – переспросила я.

      – Ага. Так папа сказал, что во сне…

      Тут из-за деревьев с громким лаем выскочила собака, девчонка вскрикнула от неожиданности, я прижала ее к себе, а немецкая овчарка, обежав нас по кругу, разом потеряла к нам интерес. Через минуту появился пастух, кивнул в ответ на наше приветствие и обругал собаку.

      – Испугалась? – спросила я Лельку.

      – Не-а, я собак не боюсь, – гордо ответила она.

      Через час мы пили чай на веранде. Лелька убежала играть с подружками, а мы все никак не могли встать и отправиться на речку. Лениво переговаривались, обмахивались полотенцами и жаловались на жару. Наконец Верка начала собирать со стола.

      – Работать будешь или на речку пойдешь? – спросила она меня. Женька насторожилась, а я ответила обреченно:

      – Какая работа в такую жарищу?

      – Да уж… Топайте купаться, а я вымою посуду и вздремну немного. Целый день как пыльным мешком из-за угла прибитая, голова болит, и лень такая, что на свет божий смотреть не хочется.

      Тут послышался шум проезжающей машины, и Верка все-таки взглянула на свет божий, а вслед за ней и я. За окном мелькнул тот самый «Део», который мы заметили в посадке, и скрылся в направлении реки. В этом факте не было ничего удивительного, в той стороне мост, а за мостом большое село, и машины здесь нет-нет да и проезжали, хотя в село вела асфальтированная дорога прямо с шоссе, но Верка вдруг замерла с чашками в руках и нахмурилась, совсем как ее дочка полтора часа назад.

      – Ты чего? – спросила Женька, которой всегда больше всех надо.

      – Так, – неопределенно ответила Верка, провожая взглядом «Део».

      – Он в посадке стоял, – влезла я, хотя меня и не спрашивали, – когда мы за хлебом ходили…

      – В Степанове полно дачников, – мудро рассудила Женька, и на этом мы бы, наверное, успокоились, но «Део» вновь появился под окнами. Проехал очень медленно, и на этот раз я смогла увидеть водителя. За рулем сидел светловолосый парень лет двадцати пяти в ярко-желтой рубашке.

      – Это точно он, – заявила Верка.

      – Кто? – насторожилась Женька, с которой профессия журналиста давно сыграла скверную шутку: она не могла не задавать дурацкие вопросы, а Верка у нас чемпион по дурацким ответам. Вот и сейчас она порадовала:

      – Этот парень.

      – Ну и чего? – не унималась одна моя подружка, а другая опять ответила:

      – Ничего. Просто… неспокойно что-то…

      Разговор