.

рано или поздно организм взбунтуется. А у нас тут каждый свободно входит в свой естественный ритм, и угроза срывов минимальна. Больше скажу – коммуна открылась с октября… то есть, мы тут седьмой месяц уже. Не было у нас срывов, ни одного. И если вдруг случится, то это будешь не ты.

      – Почему не я? – с надеждой спросил Арсений.

      – Ты новичок. Твои ритмы ещё не устоялись, это минус. Но никто ещё не успел тебе их поломать, а это – большой плюс. Так что успокойся, от тебя проблем будет меньше всего.

      – Точно?

      – Точно, – уверенно кивнул Эрик. – А вот я что-то умотался совсем. Пойду прилягу на часок. А Лада пока с катетерами разберётся и витаминов тебе вколет. Весной витамины не лишние.

      Арсений поёрзал на койке и умиротворённо улыбнулся.

      Эрик подошёл ко мне, его рука зависла над раскрытым контейнером с медикаментами. Потом он решительно вынул бутылочку и поставил на стол:

      – Вот это введи, два кубика.

      Я прочитала этикетку и раскрыла глаза пошире.

      – Нет, три кубика, – поправился Эрик, тоже многозначительно вытаращил глаза и с лёгким нажимом произнёс: – Очень. Хорошие. Витамины.

      – Как скажешь, Айболит, – я пожала плечами, взяла ещё один шприц и открыла бутылочку.

      Похоже, Арсению не стоило знать, что это не витамины, а сильное успокоительное.

      Глава 2

      Я вернулась на первый этаж в нашу квартиру: две смежные комнатки в торце левого крыла. Так-то у нас, конечно, коммуна. Один за всех, все за одного, вместе едим, вместе… нет, как раз не спим, а бодрствуем. Но у всех остальных – общие комнаты, отдельно мужская и женская. А у нас – квартира.

      Окно – только в первой проходной комнате. Оно очень удачно выходило на автостоянку, так что я обычно первая видела, кто и на чём к нам приезжает. Вспоминая – чаще недобрым словом – шикарный лофт Никиты Корышева, я пыталась быть снисходительной к нашему нынешнему скромному жилью. Здесь у нас одновременно была и гостиная, и кабинет, и место, где мы с Максом могли побыть наедине, посмотреть телевизор или просто любить друг друга.

      А вторая комнатка – самый настоящий глухой и слепой чулан. Её и делали специально такой – для коконов. Там помещалась только койка и откидной столик на случай, если потребуется положить какие-то медикаменты или приборы. Ни окон, которые можно было бы ненароком разбить, ни лишней мебели, о которую так легко пораниться самому, если выход из кокона случится неспокойный. За полгода мы с Максом только однажды свалились в кокон одновременно, и Эрику пришлось растаскивать нас по каморкам. А так мы справлялись сами, присматривая друг за другом на своей – условно своей – территории.

      Точно такая же по размерам и планировке квартирка была устроена в правом крыле, для Эрика и Вероники.

      Вот такие у нас четверых были буржуйские преимущества. Сначала мне было очень не по себе, за то, что у меня особые условия. Но потом… потом мне стало не по себе уже от совсем других обстоятельств, и неловкость как-то притупилась.

      Я давно уже стала замечать, что