Примкнуть штыки!. Сергей Михеенков

[8] и Михаил Сапожников.[9] В июне они праздновали выпускные экзамены в школе, а через три дня пришли в Подольский военкомат проситься на фронт. В военкомате им дали направление в Подольское артиллерийское училище. Расчёт должен был двигаться вместе с пехотой, поддерживать её огнём. Им выпала самая сложная задача. Одно дело вести огонь с закрытых позиций, по сути дела, из тыла, из-за спин стрелковых взводов, а другое – действовать непосредственно из окопов взводов боевого прикрытия.

      Другие орудия дивизиона разместили в глубине. Подготовили запасные позиции. Артиллерийские взводы обеих батарей должны были продвигаться уступами, прикрывая огнём и пехоту, и соседние расчёты. Так же, уступами, используя промежуточные позиции, они должны были действовать и в случае отхода.

      – Какие у них силы? – спросил Мамчич Старчака. – Кто перед нами?

      – Немцы, – неопределённо усмехнулся Старчак. – Те самые, которые турнули нас из Юхнова.

      Мамчич выглянул из окопа, прислушался. За Изверью было тихо. Речка неширокая, но довольно глубокая. Танкам и бронетехнике мимо моста не пройти. Правее дороги и моста омуток, левее каменистый перекат. Слышно, как вода с тихим плеском гуляет по камням. Берега заросли ольхами и ивняком. Здесь траншея тянулась по гребню берега над самым обрывом. Прямо под обрывом – мост. Настил и дорога белели в темноте накатанными колеями, словно два Млечных Пути.

      – Хорошо, что мост не взорвали. Если удастся продвинуться вперёд, легче будет перебрасывать туда орудия.

      – Мост заминирован, – отозвался из темноты Старчак. – Взорвать всегда успеем. У меня там пост. Двое надёжных ребят. Если что, от моста и свай не останется.

      – Леонтий Акимович, – шевельнулся рядом с Мамчичем капитан Россиков, – я вот что предлагаю: один взвод второй батареи надо оставить здесь. И обязательно выставить боевое охранение с той стороны деревни. На случай, если попытаются обойти.

      – Боевое охранение выставлено. Три группы с пулемётами. – Старчак устало опустился на дно окопа, закурил.

      – Нужна разведка, – вдруг сказал Мамчич. – Без разведки я свою роту в бой не поведу. Где немцы, какие у них силы…

      – Что, ротный, – усмехнулся Старчак, посвечивая со дна окопа угольком папиросы, – не уверен в своей молодёжи? Ничего. Умели бы двигаться в цепи и не боялись бросать гранаты. Если атака пройдёт хорошо, оставшиеся в живых сразу же почувствуют себя героями. Это как в любви – только начать, а там само пойдёт.

      – Ты меня, товарищ капитан, не агитируй. Я их должен был учить на полигоне, а не здесь. Все они – будущие командиры. И каждый из них знает, что командир, разрабатывающий операцию, прежде чем вести своё подразделение в бой, должен добыть исчерпывающие сведения о противнике: кто перед ним, в какой силе, каким вооружением располагает, какие средства поддержки может использовать и так далее. А мы пока не располагаем никакими сведениями ни о местности, ни о противнике. Я не могу поставить задачу командирам взводов,

9

Сапожников Михаил – родился в 1922 г. в деревне Сертякино Подольского уезда. В июне 1941 г. зачислен в 10-ю батарею ПАУ. Был лучшим наводчиом батареи. В октябре 1941 г. в Передовом отряде. Вёл огонь через р. Угру, подбил немецкий танк. Ранене в бою на р. Шане. После госпиталя доучивался по специальности в Бухаре. После выпуска в мае 1942 г. направлен на фронт. Воевал в 240-м отдельном истребительно-противотанковом дивизионе 102-й стрелковой дивизии. Попал в окружение под Харьковом. Вышел из окружения. Погиб в 1943 г. во время Донбасской наступательной операции в районе Горловки. До последней минуты своей жизни управлял огнём взвода «сорокапяток» 126-й стрелковой дивизии.