Белый царь – Иван Грозный. Книга 1. Александр Тамоников

и его друг боярин Федор Колычев направились к палатке, где лежали раненые.

      А русские войска меж тем начали отход. Война закончилась, и победителя в ней не было.

      Глава 4. Долгожданный наследник

      Радуйся, младенец Грозный, для врагов

      Христа рожденный;

      Радуйся, народом тако же с пеленок

      самых нареченный;

      Радуйся, молитвами старцев и народа

      для Руси испрошенный;

      Радуйся, родителям и нам от Господа с грозою

      очищающей подаренный.

Икос I из акафиста Благоверному Богом венчанному Царю Иоанну Грозному

      Великий князь Василий не находил себе места в палатах дворца, расположенного в селе Коломенском. Сегодня, 25 августа 1530 года от Рождества Христова, Елене, его молодой супруге, беременной на последнем месяце, стало плохо во время прогулки в яблоневом саду.

      Прежняя супруга Василия не могла родить наследника, и он вынужден был порвать узы брака. В ноябре 1525 года с одобрениия церкви состоялся развод великого князя и Соломонии, которая приняла пострижение в Рождественском девичьем монастыре. В январе 1526 года Василий женился на Елене Глинской.

      Конечно, хворь может нежданно настигнуть каждого человека. Продует ветерок или сквозняк, замочит дождь, и недуг тут как тут. Особенно у малых детишек да баб. Это не страшно, бывает, но проходит. Знахари помогут. Отваром напоят, уложат на лавку под шубы или тулупы, просто пошепчут на ухо, немощь и уйдет.

      Но сегодня дело особое. Жена, молодая красавица Елена, носила под сердцем долгожданное дитя Василия и вот-вот должна была разродиться. Потому-то и испугался великий князь, когда его супруга вдруг побледнела, охнула, припала к яблоне, бросившей ей в ладонь свой спелый плод, и начала оседать. Яблоко по траве покатилось к реке. Василий подхватил жену и велел прислуге срочно кликнуть повивальную бабку, проживавшую во дворце вторые сутки.

      Великий князь не боялся ни татар, ни литовцев, ни тех ворогов, которые еще хуже. Они всегда рядом, норовят услужить, разбрасывают лесть зернами ржи, мыслят одно, молвят другое, делают третье, носят за пазухой камень, выжидают момент бросить его в висок тому, перед кем паскудно стелются. Такие мать родную продадут, лишь бы с того заиметь себе какую-никакую выгоду.

      Никого и ничего не боялся Василий. Даже смерти. За свою непростую, долгую жизнь он не раз острой саблей отбивал от себя ее костлявую руку. А тут испугался. Роды начались, а рядом только он да слуги, толку от которых в бабьих делах никакого. Да и сам князь сделать ничего не мог, разве что поддержать супругу, пронзенную болью. Но бабы прибежали быстро, окружили Елену. Появилась и повитуха Фекла, которую чаще звали Демидовной.

      – Чего застыла! – крикнул Василий. – Или ослепла? Не видишь, княгине плохо?

      – Отойдет, – невозмутимо ответила повивальная бабка. – Отведут в палаты, там оклемается.

      – А как же роды?

      – Всему свое время, великий князь! Для супруги твоей оно еще не настало.

      Слуги под руки провели во дворец бледную Елену, лицо которой искажали муки.

      Василий