Боруэлла. Наталья Николаевна Евдокимова

бегство, а лишь посмотрели на сына несколько вопросительно. То есть глаза у них расширились и моргать перестали.

      Пока родители не опомнились, Боря продолжил:

      – Это сестра одноклассника моего, Отвё… Петьки Сазонова. Он с родителями уехал на несколько дней в поход. Говорят, если уж такое жаркое бабье лето настало, то этого упустить никак нельзя! Я как раз в гости пришёл, а они собирались. И попросили присмотреть за ней, – Боря кивнул в мою сторону. – Я пообещал. Раз уж мы упускаем такое жаркое бабье лето…

      И грустно вздохнул.

      – А почему её с собой не взяли? – удивилась тётя Надя.

      Что это они говорят между собой, будто у меня спросить нельзя?

      – Папа сказал, что с этим исчадием ада, со мной то есть, никуда ни за что не поедет, – выпалила я и улыбнулась. – А я не хочу расстраивать папу. Он добрый и иногда даже не ругается.

      – Зато у нас исчадия ада в почёте, – заговорщицки сообщил мне Борин папа.

      Тётя Надя посмотрела осуждающе – на мужа и понимающе – на меня.

      – Конечно, пускай поживёт! – сказала она. – Быстренько разувайтесь и проходите.

      Только тут она заметила, что сандалии я держу в одной руке, а носки распиханы по карманам.

      – Боренька, а ты почему носки сняла? – спросила она.

      – Это чтобы у моей мамы было меньше стирки, – деловито сказала я. – Она и сама часто так делает.

      – Какая умница! – сказала тётя Надя, хотя я не поняла – это она обо мне или о моей маме?

      – Вы, наверное, проголодались? – продолжила тётя Надя. – Давайте, мойте руки, – она внимательно посмотрела на меня. – Умывайтесь, – тут она посмотрела на меняещё внимательней. – …Мойте ноги, и к столу. Боря-старший, проследи.

      Как нехорошо давать клички собственным детям! Но Боря не обиделся.

      – Может, проще её выкупать? – рассудительно сказал он.

      Ну, если тётя Надя ещё и согласится… Я вспомнила, как Боря жаловался, что его мыться заставляют. Наверное, неприспособленные после таких процедур не выживают! Не дожидаясь её ответа, я закричала как можно громче:

      – Я три дня не ела! Крошки во рту не было!

      И для убедительности рухнула на пол.

      На грани жизни и смерти

      Через минуту я уже сидела в кухне на табуретке, весело болтая ногами. Тётя Надя торопливо стала вытирать мне руки и лицо влажной салфеткой. Я жмурилась от удовольствия. Неужели Боре такое не нравится?

      – Боря-старший, покорми Бореньку, – сказала она после завершения символического мытья меня (на это, скажу я вам, ушла не одна салфетка!) и удалилась в комнату.

      – Есть будем из одной тарелки, – сказал Боря.

      – У вас так мало тарелок? – удивилась я.

      – Мне их мыть! – отрезал Боря так, что я поняла – тут с ним не поспоришь.

      – Кстати, я могу есть руками, – предложила я, чтобы облегчить Борины страдания.

      А он почему-то испугался.

      – Нет уж! – сказал Боря и положил передо мной вилку.

      Потом задумчиво почесал затылок и положил ещё ложку и нож, после чего спохватился