Боруэлла. Наталья Николаевна Евдокимова

разговаривать. Ему будет казаться, что море ему отвечает. Он не узнает никогда, что это на самом деле так…

      Я мечтал стать морем, мудрым и добрым, но вместе с тем не хотел быть старым! Пусть я буду молодым морем. Даже маленьким. Ведь иногда мне захочется играть, резвиться и бегать ногами-волнами, поднимая переливчатый шум. Взрослым так поступать нельзя. Вернее, нежелательно.

      Я задумывался – интересно, море действительно может быть ребёнком? Или это всегда море, и всё? Когда я смогу превратиться, то обязательно узнаю.

      «Хочу быть серебристым морем» – это мой заговор от грусти. Тайное заклинание от всяческих бед.

      …Я хотел быть морем – серебристым и светящимся, как ночные звёзды. Сегодня я с ним встретился. Морем оказался первоклассник Вадик…»

      Продиктовав последнее предложение, я почувствовал себя немного странно. Мне было и плохо и хорошо. Казалось, что я сделал нечто важное. По крайней мере для себя…

      Боря смотрел на меня, будто ждал ещё чего-то.

      – Всё! – сказал я ему. – Расчёт окончен. Можешь сдавать.

      Боря молчал и продолжал смотреть на меня так же.

      – Ну чего? – смутился я. – Что… плохо так, да?

      – Элька! Ты поэт…

      В голосе Бори звучали уважение, гордость за меня и даже зависть немножко. Я расцвёл, но виду не подал:

      – Это же не стихи.

      – Не стихи, – согласился Боря. – Ну и что? Необязательно писать стихи, чтобы быть поэтом. Здорово у тебя получается. Только вот…

      – Что? – встревожился я.

      – Да ничего, просто хвалить-то меня потом будут. А это нечестно. Это – твоё.

      – Ерунда, мне не жалко, – сказал я Боре и почувствовал, что жалко до ужаса! – Ты только потом расскажи, как хвалили. Можешь хвалебную речь даже на листочке записать.

      – Я лучше расскажу, – улыбнулся Боря.

      Семейный ужин в самом разгаре

      К вечеру моё настроение немного улучшилось. Хоть мне снова пришлось надеть платье – ведь взрослым нельзя было рассказывать про превращения. Борина мама решила приготовить в честь гостьи (то есть меня, конечно же) пирог! Борин папа в честь гостьи принёс бутылку пива. Я радостно протянул к ней руки, но дядя Миша засмеялся и сказал, что если и угостит меня этой бутылкой пива, то только с пятнадцатилетней выдержкой. При этом он пожалел, что так долго пиво не живёт, особенно эта бутылка. Я повздыхал вместе с ним. Поговорив, мы пришли к выводу, что с этим надо что-то делать, но что именно – не придумали. Одним словом, в лице дяди Миши я нашёл интересного собеседника.

      С тётей Надей оказалось сложнее. Когда мы остались с нею наедине на кухне (Боря делал уроки, дядя Миша читал), она стала подробно расспрашивать меня о школе. Больше всего её интересовало, как ведёт себя на уроках Боря. Из меня пытались сделать шпиона!

      – Боря на уроках не ведёт, – отвечал я. – Ведут учителя. Боря на уроках сидит.

      – И молчит? – интересовалась мама.

      Поскольку я не знал, что хочет тётя Надя услышать, то решил с ней соглашаться:

      – Молчит.

      – А когда вызывают?

      – Тоже