Будем знакомы!. Эльвира Викторовна Зимогляд

притулив лоб к толстому, холодному стеклу. На улице уже давно с неба падал снег, впереди стояли лишь лысые деревья и, время от времени, пролетал между ними снежный ветер, теребящий тонкие ветки. Но ночь была не такой уж и тёмной, по-зимнему светлой и даже розовой, ведь и небо и снег имели именно розоватый оттенок, загадочный. И что он там увидел?

      – Видишь? – прошептал отец.

      – Вижу и очень рада этому факту. Но я так понимаю, ты про что-то конкретное спрашиваешь, – улыбаясь, ответила я отцу, вытирая дымку на стекле от моего дыхания.

      – Слева от широкого дерева, то, что с веткой поломанной.

      Я перевела взгляд на то место и сразу поняла, что удивило апиру. Волоски на теле встали дыбом, даже перестала дышать, чтобы не закрыть обзор. Так мы с отцом и стояли в теплой освещенной кухне, смотря, как в нескольких десятков метров от дома чуть мигает и шевелится пара огоньков.

      – Ты знаешь, что это?

      – Без понятия… – пробормотал отец и через мгновенье огоньки погасли.

      – Они похожи на светлячков, – сказала я, и отец встал с тумбы, посмотрев на меня с выражением лица, которое можно было бы назвать «я разрешаю тебе меня осведомить, но если что, я это и сам знал». – Это такие жучки, они есть на Земле и у них… эм… попка светится.

      Апира высоко поднял брови, и мне подумалось, если ему скажут о начале межпланетной холодной войны, он отреагирует и то не так шокировано.

      Я вспомнила про случай, когда на уроке физики в давно забытой школе, в давно забытые года, мой одноклассник сказал, что у светлячков светятся попки. Это был фурор. Учительница даже записала.

      – А сейчас попки светятся не только у светлячков, – сказал он, посматривая на мои штаны. Да, а юбки то те популярны даже больше, чем я думала, раз о них даже высшие военные знают.

      – Я такое не покупаю, – сказала я, обходя кухонный стол. Волосы лезли в рот и прилипали к губам в гигиенической помаде. Пришлось украсть папину резинку с его гладких волос. Раз и нет!

      – Энагаш, да сколько можно! У тебя своих резинок нет? Проспонсируй заводы по их производству… крокодил.

      – Уже, – улыбаясь, сказала я, делая себе небрежную гульку, получилась хорошая, не сильно стянула волосы и не рассыпалась. Качественные у апиры резинки. – Сколько ты со мной будешь? – спросила я у отца, отодвинула стул, села на него.

      Апира разбирал пакеты, в них шелестели кульки с чем-то, непонятным. Отец удивлял меня всё время, которое я его знаю. Сначала тот разговор на его корабле, о том, что я полечу на планету, но не одна – с ним. Теперь вот странный багаж. Это камни? Трава?

      – Пока у тебя всё не наладится.

      – У меня уже ничего никогда не наладится. Я просто хотела бы у…

      – Эна… Нет, Шагане! Я не хочу слышать это от своей дочери! Это было давно, ты была молода, не разбиралась в мужчинах, вот и попался…

      – Нет! – твердо сказала я, перебивая отца. Тот отложил пакет и посмотрел на меня.

      – Ты до сих пор его любишь… – прошептал…

      Я