Мой любимый шпион. Мэри Джо Патни

была полна тяжких утрат и треволнений. Так может, теперь вам хочется того же, чего и мне?

      Сюзанна встала и молча прошлась по комнате. Остановившись у окна, спиной к собеседнику, тихо проговорила:

      – Мы с вами познакомились двенадцать лет назад, во времена Амьенского мира. В то время я, наивная и полная оптимизма девчонка, думала, что войнам навсегда пришел конец и теперь всех ждет радужное будущее. А потом мир вновь был ввергнут в пучину насилия и хаоса. Быть может, ваше предложение вызвано желанием возродить те времена мира и оптимизма? Но они, увы, миновали…

      – Времена – да, миновали, – согласился Симон. – Но разве мы не были друзьями, хоть и знали друг друга не так долго? Меня восхищали ваши ум и душевность, и я завидовал моему кузену, которому посчастливилось так удачно выбрать невесту. И вы, казалось, были довольны моим обществом. Неужели этого мало для начала?

      – Эта связь слишком слаба, – возразила Сюзанна, поворачиваясь лицом к собеседнику. – Это было слишком давно, и теперь мы чужие друг другу.

      – В самом деле? – Симон встретился с ней взглядом. – В жизни каждого из нас многое произошло, но неужели вы и впрямь считаете себя уже совершенно другим человеком? Поверьте, я очень утомлен и повидал в жизни немало, но мне кажется, в глубине души я все тот же, каким был, когда мы только познакомились.

      – Пожалуй, и я осталась прежней – только где-то очень глубоко, – проговорила Сюзанна, и в глазах ее отразилась боль. – И сейчас я не знаю, смогу ли еще когда-нибудь выйти замуж, так что…

      Она внезапно умолкла, и Симон, не дождавшись продолжения, нерешительно спросил:

      – Но почему вы так считаете?

      Он уже подумал, что Сюзанна откажется отвечать, но она вдруг со вздохом сказала:

      – Годы, проведенные в гареме, где от моего умения притворяться распутницей зависело, выживу я или нет, совершенно изменили меня возможно, навсегда. И я не уверена, что смогу когда-либо вновь испытать желание. Сейчас мне кажется, что, пожалуй, нет.

      Симон внутренне содрогнулся, понимая, какой болью вызваны эти простые и откровенные слова. И вместе с тем они удивительным образом вызвали в нем ощущение родства с ней.

      – Мои обстоятельства отличались от ваших, но и мне известно, как умирает желание. – На краткий миг ему вспомнилось пьянящее обоюдное безумие, которое он испытывал со своей невестой Алетт. – Для меня желание такого рода не более чем воспоминание, погребенное вместе с другими, радостными и светлыми. Вместе с тем я способен представить себе вполне благополучный брак без физической близости. А вы, Сюзанна?

      На ее лице отразилось удивление, затем – задумчивость.

      – Для самой себя – да, могу представить без труда. Но вы же мужчина в цвете лет, а мне по опыту известно, что темперамент у мужчин сильнее. Что, если желание к вам вернется, а ко мне – нет? В таком случае я стану для вас досадной обузой.

      Симон медлил с ответом – вопрос был весьма серьезный.

      – Вы все равно останетесь моей женой и другом, – сказал он наконец. – Я ничем не