Этот мир наш. Ярослав Васильев

по земле ветки кустарника, забраться в траншею и накрыться ветками пополам с тканью плащ-палаток Это убежище хоть и спасало хотя бы частью от жгучих солнечных лучей, день стал кошмаром: сидеть, задыхаясь от недостатка воздуха, лишь время от времени смачивая губы водой, которой оставалось совсем мало.

      Выбрались из убежища они совершенно обессиленные, изнывая от мучительной жары и невыносимой жажды, потащились дальше. Не шли, а шатались из стороны в сторону, время от времени падая от полного изнеможения. Почти каждый час приходилось садиться и отдыхать.

      – Воды не осталось ни капли. Если мы не найдем воду, мы погибнем, – первой не выдержала Шоннах. – Нужно звать воду. Пока у меня ещё есть силы пробить здешний полог.

      – Нельзя, – хрипло отказался Андрей. – Заметят. Сама сказала – географию эта каменка менять не может. Здесь должен быть источник. Ещё немного.

      Они прошли ещё с километр, когда Шоннах вдруг замерла, опустив вниз свой нос, вдыхая горячий воздух, точь-в-точь как хитрая лисица, чующая след.

      – Я чувствую запах воды. Не может быть. Она точно где-то близко…

      Андрей пожал плечами, сил говорить не было. Насколько можно было окинуть взглядом, повсюду был только бесплодный, изнемогающий от зноя песок и низкорослый кустарник. А Шоннах уже уверенно повернула чуть в сторону от прежнего пути. Вот показались очередные изглоданные песком развалины. И там, в углублении, похожем на чашу, они увидели самую настоящую воду! Чёрного цвета, с резким запахом – но вода! Шоннах всё же хватило воли сначала набрать кружку и сунуть туда полоску экспресс-анализатора. Едва бумажка пожелтела и, не дожидаясь, станет ли полоска зелёной, не обращая внимания на непривлекательный вид, оба пали на песок, и через мгновение, лежа на животе, пили эту неаппетитную жидкость с таким наслаждением, словно перед ними была амброзия.

      Весь следующий день они провели, отдыхая около воды. Под вечер, на расстоянии не больше полусотни километров, сверкая, как серебро, в лучах закатного солнца показалась горная гряда. Две большие вершины, соединенные обрывистой скалистой стеной и раскинув понижавшиеся в обе стороны гранитные крылья отрогов, они торжественно вздымали прямо в небо величественную белизну снега и рыжину камня. На обоих вершинах возвышался огромный круглый, покрытый снегом бугор, отчего по форме верхушки напоминали странного вида грибы. В величественных очертаниях этих потухших вулканов было нечто торжественное и подавляющее, у путников захватило дыхание. Минут десять закатный свет играл, переливаясь, на снегу и на массах гор. Затем, словно каменным великанам надоело, они пропали в тумане. И тут же закат высветил, что в полукилометре от колодца опять начинается вельд.

      – Не ловушка?

      – Точно нет. Я бы почувствовала. Пустыню как бы сказать? Отключили.

      – Точно киб-система, – констатировал Андрей. – Логика подсказала, что задержать нас нет шансов, потому не стоит тратить ресурс. Человек пытался