Тайны лабиринтов времени. Олег Борисович Соколов

пролегали до серо-розовой полосы – это горизонт, обозначивший слияние моря и земли. По всему небосводу от края и до края раскинулся бездонный океан звезд. Глаза смотрели на звезды, а нюх уловил запах собак, козлов и саблезубого.

      Я научился видеть мир внутренним взором и смутно представил себе пещеру, путь к ней по скале вверх, после – вниз, к морю или в степь. Эти места, где беспорядочно громоздились глыбы камней, похожие на скалы, будто кто-то остановил их каменный вихрь в момент шторма, и были моей землей.

      Поднявшись, я вышел из пещеры, в темноте вижу не хуже дикой кошки, а нюх у меня отменный и не раз выручал, спасая от смерти. Я стал вынюхивать собак и козлов. Семье нужно мясо, и я раздул ноздри. Левая рука скользнула вверх, и я запустил пальцы в шерсть на загривке, сел и колени подтянул к груди. Необходимо сосредоточиться. Я нюхал. Глаза были закрыты, и я отчетливо представлял себе зеленые глаза хищника. Челюсть моя уперлась в колени.

      В моем воображении от камня к камню метались серые тени, они скользили по земле и растворялись бесследно. Я сжал дубину правой рукой и отточенный камень в левой, чуть что – смогу вонзить его в мозг зверя. Время тянулось медленно, и наконец я учуял это мгновение. Не открывая глаз, я увидел, как тень подкрадывается ко мне. Я даже слышал, как шерсть этой твари касается камней. Ну вот и появилась острая морда собаки с длинным, пушистым хвостом, тело ее покрыто грязной, жесткой серой шерстью. Огромная собака. Вот это удача!

      Когда я услышал рычание, и собака стала глотать слюни от предвкушения вкусного мяса так, что перепугала чаек, я нанес удар дубиной по башке собаки и прыгнул ей на спину.

      Сейчас главное – удержаться, и я зацепился пальцами за шерсть, прижавшись всем телом к собаке. Она трясла меня на своем теле и скулила, билась об землю ребрами и рычала, мотала головой и, резко выгибая спину, пыталась сбросить меня, подпрыгивая вверх. Голова собаки была в крови, и силы постепенно оставляли ее. Собака выдохлась и завыла, лапы ее подкосились и тело обмякло. Я ударил еще живое тело собаки дубиной, оно дернулось и замерло. Я опустил дубину и сел на мертвую собаку.

      Над морем поднималось рыжее солнце, и свет разливался все шире и шире. Мои лицо, грудь и руки были в крови, но я был счастлив. Семья будет сыта, тела согреет собачья шуба и наконец, семья сделает запасы крови и мяса. Я был счастлив и представил лица детей и жены, когда они проснутся. Сегодня я вновь попытаюсь нарисовать жену и сына. Подписать бы еще свои рисунки! Я поднялся с собаки, когда день уже наступил. По тропе спустился к морю и смыл с себя кровь. Затащив собаку в пещеру, я увидел, что все проснулись, а новый человек вскарабкался на плечо мамы, похныкал и переполз на грудь. Малыш поднял голову, увидел меня и улыбнулся. Я бросил собаку в угол пещеры и устало растянулся у костра. Новый человек уже сосал грудь, суча своими ножками.

      Брат взял отточенный камень и принялся разделывать собаку, а новый человек, сытый и довольный, уснул на шкуре. Женщины покинули пещеру, они спустятся по тропе к морю и будут собирать яйца птиц и искать крабов, а я посплю, пока