Тайны лабиринтов времени. Олег Борисович Соколов

яме, потом выйти и, пробравшись мимо пещеры, из которой вчера днем доносилось рычание, пройтись по побережью в поиске убежища.

      Мы теперь выживем, думал я, сидя в яме: море – это рыба; земля, покрытая травой, а не ледником – это здоровье; теплый воздух, а не обжигающий и пахнущий смертью ледяной ветер гуляет здесь; птицы, звери и грызуны – все мы можем найти здесь приют, и это даст возможность лакомиться мясом и не умереть.

      Сейчас нужно сидеть и не двигаться, пока саблезубый не уйдет, и я вспоминал, чтобы отвлечь головуи тело от ненужных и опасных движений.

      Год за годом перед глазами серый лед, снег и смерть. Животные, птицы и человек, в этой ледяной пустыне, гибли от холода и голода, а встретив такое же живое существо, как сами, убивали его, чтобы поесть.

      Сегодня мы можем себе позволить не убивать людей, а спасать им жизнь. Люди, за время странствий по ледяной пустыне, почти вымерли, а выжившие разбрелись по всей планете, но я уверен, что к этому морю придут семьи и просто одинокие люди.

      Все хорошо, но сегодня я наследил, пока взбирался на скалу, и теперь вонючее, мерзкое дыхание саблезубого касалось моей головы и обжигало ноздри. Странно, но я мог сидеть в этой яме хоть до утра, ожидая, когда уйдет саблезубый, и при этом не замерзнуть.

      Когда мы бежали от смерти по льду в лютые морозы – и уже не было сил двигаться, а остановившись, мы должны были обязательно умереть, я мог думать и мечтать; но человеческому телу необходим отдых. Чтобы не замерзнуть и, остановившись, восстановить силы сном, нам оставалось одно средство: убив крупного зверя, желательно медведя, спрятаться от холода у него в брюхе.

      Наскальный рисунок. Люди охотятся на лыжах.

      Отец так и делал: он вспарывал убитому зверю живот – и мы, еще малыши, вползали в его теплую утробу, чтобы согреться. Когда же тело зверя остывало, мы, поев мяса, сколько могли, продолжали идти вперед в поисках земли. Движение – это жизнь, а сидя на одном месте, дождешься медленной гибели. Шкура убитого медведя согревала и берегла от холода в дороге. Солнце же – только могло, что освещать нам путь, но его ледяной свет не мог согреть наши тела.

      Сейчас, когда я смог победить смерть – над моей головой навис кровожадный саблезубый, он разлегся на скале в предвкушении легкой добычи и издает довольный рык. Зверь ждал, когда я вылезу из ямы, но, когда солнце стало опускаться, саблезубый ушел на охоту.

      Я выбрался из ямы и, спустившись к берегу моря, остановился, раздумывая, куда же идти дальше, где искать надежное убежище.

      Я пошел к песчаному берегу, который лежал справа от скалы, на нем нашел еще одну яму, она была узкая и глубокая. Звериного запаха не было, а тянуло из нее сыростью и затхлостью пустоты. Я крикнул, но голос сразу исчез, его поглотила тьма. Лежа на животе и упираясь локтями, вполз в туннель. Яма была довольно узкой, и я, сперва не столько полз, сколько, выставляя локти вперед, сдерживал тело, чтобы не упасть, но все же продвигаться. Извиваясь, словно ящерица, я полз на брюхе с быстротой черепахи по извилистым лабиринтам, цепляя макушкой ракушки, густо