Ночная бабочка. Кто же виноват?. Владимир Колычев

С парнями или с парнем?

      – С парнем?! С одним?! – непонятно почему удивилась Вика. И, спохватившись: – А, ну да, с одним... Мне и одного хватит... Это я так сказала...

      – К слову, – подсказал я.

      – Ну да, к слову... Что-то я разговорилась... Извини, наболело...

      – Я тебя прекрасно понимаю...

      С таким папашей-тираном такая вот «незаконная» встреча с парнем для нее – глоток кислорода. А от кислорода, как известно, может кругом пойти голова. И язык может развязаться...

      – А то, что ты разговорилась, это здорово... Знала бы ты, как приятно слушать твой голос...

      В ответ она застенчиво пожала плечами и мило улыбнулась.

      – Ты, конечно же, знаешь, что ты самая красивая девушка на свете!

      Я не боялся осыпать ее комплиментами. Я не боялся влюбить ее в себя. Боялся не влюбить... Вика снова промолчала. Но наградила меня застенчиво-признательным взглядом.

      Молчала она и в кофейне, куда мы приехали. Молчала, поглядывая на меня с душевной теплотой и лаской. Да мне и самому расхотелось говорить. Так бы сидеть всю жизнь напротив нее и молча тонуть в головокружительном омуте опьяняюще прекрасных глаз...

      Мы угостились горячим шоколадом с пирожным. Я решил, что этого будет мало, и заказал мороженое. Было очень вкусно. Я мог бы повторить заказ, но лимит времени был уже исчерпан.

      – Мне уже пора домой, – виновато улыбнулась Вика.

      Я проводил ее к машине, любезно распахнул перед ней дверцу, подал руку, помогая сесть.

      – Спасибо...

      Я занял место за рулем, завел двигатель. И услышал робкое:

      – Мне холодно, я замерзла...

      К счастью, в кафе мы находились совсем недолго – двигатель не успел остыть. Я включил печку, и в салон пошло тепло.

      – И все равно холодно... – покачала головой Вика.

      – Ничего, сейчас согреешься...

      Машина ходко шла по Дмитровскому шоссе, двигатель уже давно прогрелся до рабочей температуры, в салоне давно было жарко. А ей все холодно... Видно, мороженое заморозило ее изнутри. Ничего, отогреется моя девочка...

      – Согрелась? – отирая рукавом взмокший лоб, спросил я.

      И, отрывая взгляд от дороги, глянул на нее. Вика пристально смотрела на меня. Затуманенный, словно отсутствующий взгляд, на щеках румянец, приоткрытый ротик, губы как будто на ветру шевелятся. Казалось, она не слышала обращенный к ней вопрос.

      – Согрелась, спрашиваю? – еще раз спросил я.

      На этот раз она отреагировала. Отрицательно качнула головой. Не согрелась, значит... В салоне уже жарко как в бане, а ей все холодно. Что же делать? Может, чаем ее горячим напоить?.. И тут до меня дошло. Какой же я идиот!

      – Сейчас...

      Я остановил машину даже не на краю дороги, а на краю обочины. Хмельной от собственных мыслей, потянулся к Вике, ладонями нежно коснулся ее щек. Теплые щечки. Не может ей быть холодно. Притворяется девочка. И я уже точно знал, почему...

      Пожалуй, я не должен был делать это в первую нашу встречу. Но ведь она хотела, чтобы я прикоснулся к ней. И я этого хотел – хотя бы потому, что был ограничен во времени сроком отпуска. К тому же ничего страшного для нее и