Шторм. Ирина Булгакова

скал. Человек дожидался, пока солнце разгонит тучи. Он давно не пользовался привычным набором органов чувств, но солнечные лучи, скользящие по поверхности, вселяли уверенность. Кроме того,  будили  – не отрывки воспоминаний, скорее, осколки картин. Вполне возможно, связанные с тем, кем он считал себя прежде.

      Рядом парила медуза. Хрустальные, ядовитые нити струились за полным света куполом. Стоило зазеваться и коснуться тонких щупалец  – смерть наступит раньше, чем успеешь испугаться. А убийца продолжит свой путь, ловя стеклянным небосводом разлитое в воде золото.

      Человек был одинок, безоружен, но беззащитным себя не считал. Другое дело девушка, спящая в лодке. Слабая, хрупкая, она нуждалась в защите.

      Человек нырнул в расщелину, стараясь уйти от мыслей, чья тень сжимала его сердце в тиски – как будто он хотел втянуть в себя воздух, и не мог.

      На глубине, где нашла свой последний приют затонувшая яхта, зрение помочь не могло. Человек «видел» иным органом чувств. Силуэт тридцатиметровой красавицы, лежащей на боку, некогда горделиво носившей на груди имя «Callisto», отпечатался в его мозгу. Словно воочию предстала палуба, забитая изъеденной солью шелухой. Ряды иллюминаторов, безнадежно пытающихся в абсолютной темноте поймать отражение солнца.  Немногие обитатели яхты премиум класса ютились на корме. Осьминог, да пара мурен холодно встретили пришельца.

      Человек уцепился за поручни трапа и втянул себя в узкое пространство между каютами. Раньше здесь обитала смерть. Она поджидала гостей на каждом шагу. Ныне, единственный свидетель – разложившийся труп  – дрейфовал между рядами открытых дверей кают, лениво перебирая рукавами глубоководного костюма, из которых торчали обглоданные кости. Поднырнув под труп неизвестного дайвера, человек сделал пару гребков и поднялся к распахнутой двери в одну из кают.

      Ничего не изменилось. Они по-прежнему были здесь – пузатые твари, выращивающие в своем чреве черные алмазы. Несметное богатство, лягушачьей икрой рассыпанное по каюте, закрывало и палубу, и стены, и бывший потолок. Человек коснулся ближайшего шарика, без особых усилий оторвал его от комковатой поверхности матрицы. Некоторое время пришелец вертел алмаз в руке, не думая ни о чем.

      Потом он повернулся и поплыл обратно.

      ***

      – Я смотрю, ты меня не слушаешь! – Николь перегнулась через борт и хлопнула ладонью по воде. –  А? Кому я все это рассказываю?

      Девушка откинула со лба прилипшую прядь волос и плотнее закуталась в жалкое подобие одежды – просоленную от брызг вуаль. На поверхности воды, сморщенной ветром, снова показалась голова с огромными глазами. И лишь тогда Николь достала закатившийся под лавку подарок и поднесла к свету.

      – Удивительно красиво, – хриплым голосом сказала она и тяжело вздохнула. – Я стала беспокоиться. Не пропадай надолго, хорошо?.. Я тебе уже сказала спасибо за подарок?

      Голова Ихтиандра качалась на воде. То появлялся, то исчезал неровный череп, накрытый волной. На вопросы он не отвечал и вообще никак не реагировал