Караоке для дамы с собачкой. Татьяна Полякова

девушку. Ту самую, с которой я познакомилась на приеме.

      – Кто убил, за что?

      Только Дед способен задать такой вопрос. Я бы с удовольствием послала его к черту, но вместо этого терпеливо ответила:

      – Не знаю, но хотела бы знать.

      – То есть ты, по обыкновению, собираешься ввязаться в расследование? Если тебя так занимают трупы, иди работать в милицию. У них что ни день, то труп.

      Стало ясно, Дед не забыл недавнюю встречу с Тагаевым и сейчас вымещал на мне свое дурное расположение духа, а тут уж все равно, к чему придраться.

      – Девушка меня заинтересовала. К тому же она говорила о готовящемся преступлении…

      – Короче, твоему Вешнякову работать лень, и он, как всегда…

      – Вешняков-то здесь при чем? – обиделась я за друга. – Это даже не его дело…

      – В конце концов, не худо бы тебе вернуться к своим обязанностям! – рявкнул Дед и отключился.

      Я поехала домой. Мысли мои в тот момент никакого отношения к разговору с Дедом не имели. Я размышляла о девушке, ее словах и надписи, которую она успела сделать своей кровью. По большому счету Дед прав, это не мое дело. Есть Новиков, вот пусть он и разбирается, кто убил и за что, но мысли мои вновь и вновь возращались к ее словам на приеме. Становилось ясно: отмахнуться от этого дела я не смогу.

      Часов в десять утра позвонил Вешняков. Как обычно, в это время я взирала на мир без всякого оптимизма. Каждое новое утро дается мне с трудом, и лишь близость Сашки примиряет с существованием. Мы как раз возвратились с прогулки, я смотрела в окно, пила кофе и пыталась решить насущный вопрос: зачем мы приходим в этот мир? Занятие, как известно, глупое и бесперспективное. В общем, Артем выбрал не самое лучшее время.

      – Хочешь новость? – бодро осведомился он.

      – Не хочу, – ответила я.

      – А что так? – удивился Вешняков.

      – Сроду у тебя хороших новостей не было.

      – А вот и есть, представлен к очередному званию. Слышь, Ольга, подполковника дают. Думал, и не доживу, а смотри, как повернулось.

      – Наконец-то, – вздохнула я. – Заколебал своим нытьем.

      – Отметить бы надо, а то погоны носиться не будут.

      – Ты сначала получи, чего носить, а потом обмоем.

      – До чего же у тебя характер скверный, – заныл он. – Если настроение дохлое, то непременно всем в округе его испортишь.

      – А ты зачем звонишь в такое время, если знаешь, что нарвешься?

      – Взглянул я тут на одну бумажку… Вскрытие уже произвели, и вот какая штука вырисовывается. Первый выстрел был в сердце, после него девушка скончалась сразу же. Потом контрольный, в затылок. Соображаешь?

      – Девушка ничего написать не могла. Я поняла тебя правильно?

      – Абсолютно. Дядя, а может, и тетя, что тоже случается, выстрелил, потом зачем-то переложил труп, обмакнул ее пальцы в кровь и что-то накорябал на паркете, после чего выстрелил вторично. Совершенно излишняя предосторожность. Кто-то с нами шутки шутит.

      – По-твоему, он псих? И эти каракули ничего не значат?

      – Может, это что-то вроде визитной