Караоке для дамы с собачкой. Татьяна Полякова

двумя выстрелами. Первый – в грудь, второй – в затылок. Похоже на работу профессионала.

      – Похоже, – пробормотал Артем.

      Я перевела взгляд на портрет, висящий над камином. Портрет был довольно посредственным. Наверняка кто-то из местных художников, любителей работать по фотографии за очень скромные деньги. Блондинка в полный рост рядом с вазоном с цветами, кажется, незабудками, сразу и не разберешь. Портретом это назвать трудно, но сходство с оригиналом было. И платье то самое, в котором я видела ее на приеме.

      Я смотрела на портрет и с тоской думала: судьба вновь преподносит мне сюрприз. Дамочка что-то болтала о собственном убийстве, и вот она лежит с пулями в груди и затылке.

      – Ты ее знаешь? – понаблюдав за мной, спросил Артем.

      – Виделись вчера на приеме.

      – И ты ей дала свою визитку?

      – Нет. Не знаю, откуда у нее моя визитка, но дело не в этом. Девушка сказала, что пришла на прием, чтобы встретиться со мной.

      – Что она хотела? – проявил интерес Артем.

      – Чтобы я нашла ее убийцу.

      Мой подробный рассказ занял минут двадцать. Артем хмурился, а Новиков смотрел с недоумением. В самом деле история какая-то дурацкая.

      – В любом случае стоит поговорить с ее любовником, – закончила я. – Кто-нибудь из соседей видел здесь мужчину?

      – Соседи утверждают, что жила она одиноко. Послушать их, так к ней вообще никто не ходил. Да и она сама нечасто здесь появлялась. По крайней мере, свет в окошках по вечерам горел редко.

      – Очень интересно, – вздохнул Артем. – Значит, есть еще квартира. Ее или любовника, где они встречались.

      – Ага. Но это не все. Вот, взгляните.

      Новиков приблизился к трупу, приподнял правую руку и отвел в сторону, на паркетном полу кровью были выведены какие-то значки.

      – Что это? – присев на корточки, удивился Артем.

      – Девушка пыталась что-то написать.

      – С пулей в затылке? – влезла я.

      – Сначала он выстрелил в грудь, она была еще жива и попыталась что-то написать, и тогда он выстрелил ей в затылок.

      – А надпись оставил? – усомнился Артем.

      Мы присматривались к значкам, похожим на иероглифы.

      – Вроде буква «н», – кивнула я на первый значок.

      – А это что? Вроде «п», – в свою очередь, высказал предположение Вешняков.

      – Я на всякий случай перевел их на бумагу, – сообщил Новиков, кивнув на тумбочку. – Тут все фотографировали. И эту надпись тоже.

      – «Нп», – нахмурился Артем. – Я, конечно, не знаток русского языка, но, по-моему, такого слова просто не существует.

      – На «н» это все-таки мало похоже, – вслух подумала я, – но с остальными буквами вообще никакого сходства, значит, все-таки «н». А вот это может быть не «п», а «и», к примеру. Почему нет?

      – Допустим. «Ни» – что это такое?

      – Имя, конечно, – удивился Новиков. – Или фамилия убийцы. То есть она пыталась его написать, но не успела, он ее застрелил.

      – По-твоему,