Переход. Алексей Еремин

и не-художником.

      – Верно, только понять, отчего художником стал офицер Толстой, а не иной, невозможно.

      – Пожалуй да, – Саша подложил под щёку ладонь, поддерживая склонённую к плечу голову, враз обмякнув, словно механическая кукла, выполнившая заданную программу.

      Черкасс покрутил пустую рюмку, вздохнул, заглянул на дно, опрокинул в рот последние капли, и предложил, не спеша начинать убирать со стола. Он включил в гостиной музыку. Гриша собирал со стола посуду, Саша мыл под струёй горячей воды, они переговаривались, и от движений, пьянели всё больше и больше, улыбаясь себе и друг другу. Они двигались и даже говорили в ритм музыке. Иногда один обрывал фразу на полуслове, молчанием призывая послушать любимый отрывок. В движениях работы ребята пританцовывали, кивали в такт барабанам, а однажды, Гриша положил тарелку на пол, Саша оставил воду биться в дно деревянной чаши, и они убежали в гостиную, включили на полную громкость музыку, и запрыгали, кивая головами, бренча у бедра на невидимых гитарах, выкрикивая припев. На кухне, когда вернулись, Гриша запел по-английски, Саша подхватил знакомый куплет, и они, глядя друг на друга и хохоча, пропели любимую песню. Наконец, убрав за собой на кухне, переговариваясь, о том кто как пьян, друзья оделись, спустились вниз. Осенним листом под холодным ветром друзья покружили по дворам, и подошли к школе.

      В спортзале разминались для баскетбола будущие выпускники. Черкасс и Цветов, уважаемые за свой возраст и былые проказы, были радостно встречены. На команды пришлось ровно по пять человек. В прохладном воздухе с детства родного зала Гриша и Саша разделись до пояса, зябко растирали ладонями голые бицепсы. Саша взлетел за мячом, подброшенным над ним и соперником, отбросил его Грише, и они ворвались в борьбу: побежали, закричали, стали бросать мячи в кольцо, закрывать своё. И вдруг они ощутили, как плохо слушаются их руки, ноги, внешне трезвых тел. Они стали играть осторожно, боясь потерять мяч. Как больные, отвыкшие двигаться, учились точно бросать, закрывать мяч от чужих проворных рук, отдавать своему точно в ладони.

      Друзья медленно трезвели, и им было радостно бежать, стуча мячом в пол, резко останавливаться, то быстрее, то медленнее отбивая на месте ритм, и неожиданно отбросить с силой мяч «своему», чтобы кинуться громадным шагом под щит за мячом при отскоке. Восхитительно было высоко подпрыгнуть, и в воздухе, пока не успел опуститься, выбросить мяч, и следить со всеми, как оранжевый шар точно опускается по дуге в кольцо, но вдруг цепляется за дужку, подпрыгивает, уже валится в сеть, но выскакивает, и его ловят чужие руки. Восхитительно с медленного шага стремительно сорваться к щиту, лихорадочно часто стуча мячом в пол, чтобы наверняка забросить оранжевый мяч из-под кольца; или вздрогнуть, когда ты один, перед чужим кольцом, у тебя две секунды, и никто уже не успеет помешать тебе бросить, ты прицеливаешься, бросаешь, – и – ми