Ловцы чудовищ. Эльвира Смелик

случилось оно с самой Ариадной Борисовной Толкодумовой, заместителем директора по учебной работе, а проще – завучем.

      Не таким человеком являлась Ариадна Борисовна, чтобы рассказывать кому бы то ни было о нелепом положении, в котором однажды оказалась. Всякие глупые истории просто не могли с ней происходить. Должность не позволяла.

      Обычно, если не было каких-нибудь совещаний или других ответственных мероприятий, Ариадна Борисовна приходила в школу самой первой, а уходила последней. Шла рано утром по улице и удовлетворённо смотрела на темное школьное здание. Ни единого светящегося окна. Только на первом этаже, возле центрального входа, слабые проблески – там, где пост охранника.

      Толкодумова любила первой зажигать свет в здании. Включать путеводный маяк, как пафосно говорила она сама себе, помогающий тем, кто плутает в тумане невежества и непросвещённости, найти верную дорогу к знаниям и совершенству души.

      Ну и совершенство внешнего вида, считала Ариадна Борисовна, играет тут ничуть не меньшую роль. Поэтому она с радостью и энтузиазмом встретила приказ о введении единой школьной формы.

      Конечно, всё должно быть по правилам. А как великолепно и организованно смотрятся дети в строгих однотипных костюмчиках!

      Тёмные пиджаки, тёмные брюки, белые рубашки и обязательные галстуки на мальчиках. Аккуратные юбочки на девочках, ни в коем случае ни выше колена, прибранные волосы – никаких распущенных русалочьих косм, вплоть до девятого класса! – и, конечно, никакой яркой бижутерии, а также изображений черепов на школьных сумках.

      И правда красота! Ради неё Ариадна Борисовна даже шла на жертвы. Тратя драгоценные минуты, она время от времени совершала внезапные налёты на классы с целью проверки внешнего вида присутствующих и сурово отсчитывала провинившихся. И учеников, и учителей.

      Так вот, как всегда рано утром Ариадна Борисовна, твёрдо печатая шаг, шла по заснеженной улице, раскрашенной насыщенно-синим в тени и золотистым в свете электрических фонарей, и по-хозяйски любовалась тёмным зданием школы. Оно, досконально изученное, хорошо знакомое и в какой-то мере даже родное, словно бы выплывало навстречу из февральского сумрака, пока ещё мирно спящее, тихое, спокойное.

      Толкодумова торопилась разбудить самого большого своего питомца. Она чувствовала себя факелоносцем на олимпийских играх, несущим заветный огонь. Сейчас она щёлкнет выключателями, и радостный свет заструится по помещениям: коридорам, рекреациям, лестничным пролётам. Свет знания.

      Парам-парам-папапапапарам!

      Но что это?

      Как прореха в крепкой надёжной стене, ярко сияет одно окно.

      Ариадна Борисовна споткнулась.

      Кто посмел?

      И прибавила шаг.

      Дядя Паша с нарочито бодрым видом открыл начальству дверь и сразу шустро отскочил, отброшенный сердитым вопросом:

      – Павел Петрович! Что тут у вас происходит?

      – У нас? – растерялся охранник и, мгновенно вспомнив происшествия недавней странной ночи,