Спасение Европы. Николай Николаевич Максимов

кто-то варить еду в казане, кто-то таскать воду, третьи – стелить войлочный ковер на траву, не в душной же юрте принимать пищу в такую жару. Ничего этого не видно. Впрочем, вот кто-то вышел из юрты нойона и пошел к коновязи, где чуть не столкнулся лицом к лицу со спешившимся Субэдэем.

      – Эй, любезный! – остановил его Субэдэй. – Что здесь происходит? Вернее, почему ничего не происходит? Где люди?

      – О, уважаемый бахадур! – узнал его человек. – Сейчас все люди находятся в юрте Джиргоадая, прощаются с ним. Несколько человек поехали по стойбищам оповещать о смерти нойона, я вот собрался в город, – сказал человек. – О горе, горе нам!

      – Как… прощаются? Как о смерти? – остолбенел от неожиданности Субэдэй.

      – Так вот, уважаемый бахадур. Не стало нашего батыра, не стрельнет больше дальнобойная стрела. Сегодня утром он оставил нас навсегда.

      Тут в юрте послышался бой барабана, горловые выговоры шамана. Субэдэй окончательно пришел в себя. Не стало его друга, верного соратника… И весь день он провел на стойбище, затем на похоронах Джэбэ.

      «Ничего, друг мой! Ничего! Они за все заплатят! – клялся он всю дорогу в город. – Жаль, что ты этого уже не увидишь. Но я постараюсь отомстить за тебя, за всех других погибших на той земле. Да так, что и ты услышишь крики и стоны не только твоих убийц, а всего их проклятого отродья».

      3

      Для Гази Бараджа прошедшая неделя оказалась весьма непростой. С его восшествием на трон в Биляре местные правоверные резко ополчились на христианскую общину. А она тут значительная. В городе проживало немало руссов – купцы и их семьи, работники, ремесленники и мастеровые, чьи изделия здесь ценились дороже, чем на родине. Был в городе и православный храм, при нем, соответственно, состояли и священнослужители. В Серебряной Болгарии к разным верам вообще относились весьма спокойно, потому до сих пор христиан никто не беспокоил. И вот вдруг почему-то возникла неприязнь к Православию. Гази понимал, что в этом виноват, прежде всего, он сам. Когда случилось то, во что не верилось до последнего – он стал хаканом Серебряной Болгарии, он на радостях послушался совета настоятеля христианской общины Биляра отца Авраамия отслужить благодарственное моление ко всещедрому Богу за премилостивый его промысел во возведении на царский престол благочестивейшего великого государя. Правда, священник вначале предлагал вступление Гази Бараджа на престол сопроводить вообще торжественным коронованием и миропомазанием. Хорошо у новоявленного хакана хватило ума не поддаваться на это искушение. Все-таки Серебряная Болгария – страна в основном мусульманская. А вот против моления не устоял… Этот Авраамий не внушал уважения у местного населения. Ходили слухи, что он будто бы прелюбодействовал с прихожанками. Судя по всему, они возникли не на пустом месте… Авраамий был русс, попал в плен к булгарам в девятнадцатом году. Тогда болгары защищали свой город Ошель от нападения то ли какого-то княжесого отряда, то ли просто