.

так, что стаканы на нем испуганно зазвенели, а Маргарита невольно вздрогнула, – как вы не понимаете?!

      – Всё будет хорошо, послушай… – маленькая брюнетка робко положила руку ей на плечо.

      – Ничего не будет хорошо, пока я не разберусь, что случилось, – светловолосая повернула к ней серьезное и напряженное лицо, – я должна быть там. Я не успокоюсь, пока не пойму…

      – Да что это с ней? – озадаченно прошептал Джон, бросив заинтересованный взгляд в её сторону.

      Но не успел он и развернуться, чтобы пойти за второй порцией пирожных, как девушка поднялась со своего места, ухватив его за рукав рубашки:

      – А с вами что такое? Со всеми вами? – её возмущенный взор впивался в лица собравшихся.

      – Он был демоном, Ди! Он убить тебя хотел! – весомо аргументировала Маргарита.

      Брюнетка наивно полагала, что подобное должно было утешить подругу, но вместо этого златовласая разнервничалась ещё сильнее:

      – Но умер он от моей руки! Я не контролировала себя! – развернулась она лицом к Маргарите, бросив контраргументы, – Я думала, что это только сон, а он погиб по-настоящему.

      – Ты не виновата, ты защищалась, – доктор крепко обнял её за плечи и почувствовал на своих руках влажные капли её слез.

      Даниэллу мало что могло довести до слез, но сейчас они были самые настоящие, она ревела как ребенок:

      – Как такое могло произойти? – в последней надежде она обратилась к друзьям за так необходимой ей сейчас поддержкой, – Я же хорошая, ведь так? Так, черт возьми? Это так? Не молчите же, ради Бога! – она резко отстранилась, кода доктор попытался обнять её, схватившись руками за голову, – НЕТ! Лучше не говорите ничего. Мой мозг сейчас взорвется от ваших эмоций. Это… переполняет меня…

      – Что? Что происходит с тобой? – слова доктора долетали до златовласой, будто издалека.

      – Я и сама хотела бы знать, – чтобы как-то отвлечься и хоть чем-то занять руки, она почти автоматически кинулась разливать чай, но дрожащие руки не удержали чайник, и он выскользнул, расплескав кипяток и погребая под собой комплект столового фарфора.

      Девушка схватила полотенце, чтобы прибрать со стола, но молодой хирург остановил её, заставив сесть на место:

      – Боже, прости меня, я сегодня с самого утра сама не своя, – виновато выдавила она, но руки, на всякий случай, решила держать при себе и ничего не трогать, – Ты же мог обварить свои руки и лишиться любимой работы!

      – Со мной всё нормально, – заверил её доктор, в то время, как Маргарита вопросительно стреляла глазами в сторону Джона, но тот мог только недоуменно пожать плечами, также не до конца понимая, что происходит, – А вот, что с тобой?

      – Я не знаю, не знаю… Я начинаю тяготиться этой силой, – Даниэлла чувствовала себя такой опустошенной, словно переступила некую черту, за которой больше ничего нет – только бесконечная тьма, – Я больше не управляю ею, она управляет мной.

      Вокруг