Диадея. Айдин Исмаил

повешенные здесь специально, чтобы занять ожидающих. Его внимание привлекло изображение одной прелестной девушки. На вид ей было не больше двадцати лет. Нежные черты лица ее казались невинными и притягательными. Сквозь полотно картины Ао ощутил головокружительный запах ее белоснежной кожи. Девушка сидела на стуле, аккуратно сложив руки на коленях, и создавала впечатление примерной, послушной девочки, а на губах ее играла еле сдерживаемая насмешливая улыбка. Ао показалось, что она и вправду вот-вот рассмеется.

      Его внимание привязалось к портрету не только потому, что девушка была прелестной, но и из-за контрастного отличия с другими портретами на стенах комнаты – вероятно, членов семьи Гердских разных поколений. Те были важными и напыщенными. В каждой картине выпячивался один и тот же значительный и властный характер, независимо от того, кто был изображен: юноша или женщина, старик или мужчина. Всем им была привита идея – показать достоинство и значительность каждого члена семьи Гердских. И она удалась, если бы не затаенная улыбка девушки. Улыбка была настоящей и с легкостью обличала фальшивость портретов окружавших ее родственников.

      – Вижу, вас заинтересовал мой портрет, – отвлек Ао искристый голос. – Здравствуйте, Ао Аийн.

      Девушка с картины стояла перед ним, протягивая ему руку и с озорством глядя в глаза. Она была точь-в-точь как на портрете, только кожа ее не казалась столь совершенной, но оттого притягивала только сильнее. Легкое, обшитое серебром платье сидело на ней с такой естественностью, что создавалось впечатление, будто она вовсе без него.

      Ао охотно пожал ей руку в ответ.

      – Здравствуйте. Вы, верно, Анита Гердская?

      – Да, вы угадали, – сказала ему Анита, но затем поморщилась. – Только не называйте меня Гердской, пожалуйста. Раньше у нас была другая фамилия, но папа решил сменить ее сразу, как мы совершили перелет на Порт-Венеру и обосновались здесь, в Виене. Хотя мне тогда было двенадцать лет, я предпочитаю оставаться… – она сделала паузу, решая, говорить ему или нет свою предыдущую фамилию, – просто Анитой. Не буду забивать вам голову – это длинная история.

      – А с какой планеты вы прилетели? – спросил заинтригованный Ао.

      – Мой папа – раканец. Разве вы не знали?

      – Нет.

      – Тогда вы, должно быть, не знаете моего отца и чем он занимается! – с почти детской радостью воскликнула Анита.

      – Верно, не знаю, – сказал Ао, гадая, к чему столько радости.

      – Конечно, откуда вам знать! Значит, вы из того мира, где люди толкаются в воздушных жестяных банках. Я давно хотела на них покататься, но отец мне не разрешает. Он говорит, что мне там станет дурно: на богатых людей там смотрят как в зоопарке.

      Она с удовольствием заметила, что ее непосредственность задела Ао, и потом добавила:

      – Вот зануда, да?

      – Я действительно не знаю, кто ваш отец, –