Игра в крестики. Людмила Зименкова

паркет Политехнического музея, в который Безопасник (начальник управления информационной безопасности «Фор Лайфс Текнолоджис») отправился вместе с детьми тем воскресным днем. Копия машины Бэббиджа из множества стимпанковых часовых шестеренок, блестевших медью сквозь солнечные пылинки; пожелтевшие чертежи на стенах и портрет прекрасной дочери Байрона своим авантюризмом напомнили ему о Стартапере. Тот первый викторианский ИТ-стартап, как и большинство стартапов, провалился. У общества тогда возникла социальная потребность в проведении расчетов, промышленная революция шла полным ходом, развивалось мореплавание, и множество людей вручную вычисляли тома различных таблиц: тригонометрических, астрономических и ведущих денежный учет, допуская множество ошибок из-за трудоемкого и рутинного труда. Бэббидж был аристократом и членом высшего общества, да еще так горел идеей создания вычисляющей машины – и государство выделило значительный грант на разработку. Разве это не самое благоприятное время для стартапа? Конкурентов не будет еще сотню лет, никто даже не понимает идеи, спрос огромен, проект профинансирован государством, есть собственные ресурсы, мотивация и время. Но, как всегда, потребовалось больше денег, была разработана только часть, а в 43 года Бэббидж сменил бизнес-модель стартапа (или, как это стали называть гораздо позже, «сделал пивот») и задумал создать машину не просто вычислительную, а аналитическую, способную решать любые математические задачи. Слишком сложно. Компьютер не увидел свет на протяжении еще доброй сотни лет. Мир стал бы совершенно иным, будь создана эта вычислительная машина, десятилетия совершенствуясь и стимулируя прогресс во всех областях.

      Безопасник с детьми переходили из одного зала в другой, рассматривая экспонаты. Вот огромный, в половину зала, компьютер, наполненный десятками тысяч стеклянных вакуумных ламп, которые перегорали по несколько штук в день, потом – созданный всего через десять лет мини-компьютер на транзисторах PDP размером с холодильник и со стоящими рядом двумя такими же «холодильниками» с большими бобинами с магнитной лентой, похожими на поставленные вертикально старые магнитофоны. В следующем зале – компьютеры на интегральных схемах, затем скачок в 70-е годы – микропроцессоры. Экспозиция продолжается уже под стеклом: наглядная иллюстрация наблюдения Гордона Мура7 – различные поколения процессоров, каждое с вдвое большим количеством транзисторов. Транзисторы становятся все меньше и меньше, повышается их тактовая частота, что требует все больше и больше энергии, которая, имея возможность лишь перейти в другое состояние (по закону сохранения энергии), выделяется в виде тепла, радиаторы на процессорах не справляются, и следующие экспонаты снабжены вентиляторами, а затем и водяным охлаждением.

      Дальше идут стенды с контроллерами, встраиваемыми в бытовую технику. Над ними висят футуристические картинки домов, где десятки относительно слабых контроллеров управляют светом, температурой, музыкой – они встроены в стены, в потолок, их не видно. Они везде, потому что цена каждого – менее доллара. В гараже стоит электрическая машина с автопилотом. «Вы еще будете жить в таких домах», – говорит детям Безопасник.

      Но его

7

Основатель компании Intel, выдвинул эмпирическое наблюдение, что каждые 18 месяцев происходит удвоение числа транзисторов в микропроцессорах.