Вот идет человек. Александр Гранах

значит Хумеш?

      – Пять.

      – Чего пять? Пять кренделей за крейцер?

      – Нет, пять священных книг святой Торы.

      – Какую главу ты учишь, мальчик?

      – Ваикро.

      – Что значит Ваикро?

      – И позвал.

      – Кто позвал? Шамес в шул тебя позвал?

      – Нет, Бог позвал Мойше, чтобы дать ему законы жертвоприношения. Законы жертвоприношения священны, священ и я, маленький мальчик, поэтому ребе начал учить со мной Ваикро.

      – Учи, мальчик, старайся! Покажи, на что ты способен.

      И вот он уже подмигивает остальным, а те только улыбаются от радости и удовольствия.

      – Ваикро… И воззвал Он… Эль-Мойше… К Мойше-рабейну… Леймор… Говоря…»

      Тут меня прерывают на полуслове, и вот уже все идут ко мне с поздравлениями: «Мазл-тов, мазл-тов»[7]. Мама плачет от радости, счастья и гордости, соседки плачут с ней за компанию. Все так и норовят облобызать меня против моей воли, потому что мне кажется, что я уже почти взрослый. Я замечаю, что все смотрят только на меня, и стараюсь ни с кем не встречаться взглядом. Я знаю, что никогда прежде на меня не смотрело так доброжелательно столько народу и что все они пришли сюда только ради меня. И даже медовый пирог, который я ел в этот день, не был таким сладким, как сладкая радость в моем сердце.

      После случая с бородой мы всем сердцем полюбили нашего высокого и худого учителя Шимшеле. Лучше всего в школе было зимой, когда мы учились по вечерам, а потом возвращались домой с фонарями в руках. О каждом предложении, а порой и о каждом слове ребе рассказывал целую историю, объясняющую его смысл. Говорил он и о святости печатного слова, и о толковании слов, и о том, что между слов. Он начинал: «Шимен ве-Лейви ахим…»[8] И дальше рассказывал, что это были за братья, какие сильные, высокие и широкоплечие, а Лейви звали так потому, что однажды, когда он преследовал филистимлян и умирал от жажды в пустыне, на него напали львы. И тогда он схватил одну из львиц за морду и хвост, поднял ее над собой, напился молока из ее сосцов и отшвырнул ее в сторону. Шимен мог плечом сдвинуть с места целую гору, придавив ею своих врагов. И была у них сестра, очень красивая. И однажды, когда братьев не было дома, на нее напали филистимляне. Узнав, что филистимляне обесчестили их сестру, оба брата пришли в их город и изрубили своими мечами всех мужчин, а сам город сожгли. Так они отомстили за поруганную честь сестры. А в другой раз мы учили: «Ве-ани, Янкев»[9], – и вот уже мы ловили каждое слово нашего учителя, а он рассказывал на простом, понятном нам всем идише: «И вот я, Янкев, умираю в Египте и заклинаю тебя, сына моего Йойсефа, после смерти не оставить меня здесь, а отнести в землю Ханаанскую и похоронить меня там, хотя сам я похоронил твою мать Рохл на дороге в Вифлеем и даже не отнес ее в город. Ты, может, думаешь, что тогда шел дождь или что земля была тяжелой? Но я отвечу тебе: нет, земля была сухой, легкой и ноздреватой. Это было после того, как я отработал назначенную мне плату

7

Доброй судьбы (древнеевр.).

8

Братья Шимон и Леви (древнеевр.).

9

И я, Иаков (древнеевр.).