Осьминог. Анаит Григорян

видно не было, но он и так знал, что они маленькие, как бусины, черные и совершенно бессмысленные.

      – Давай, старик, прикончи его! – Крикнул Акио. – Гамбарэ![25]

      – Акио… – Девушка снова потянула его за рукав. – Ну не надо…

      – Оставь! – Акио дернул плечом.

      Фурукава еще раз промахнулся по хираме, съездив гвоздодером по кафелю. Рыбина из последних сил заколотила хвостом и съехала на деревянный пол.

      – Вот сука, – угрюмо, уже без всякого задора проговорил Фурукава, пинком вернул хираме на кафель и, не замахиваясь, ударил его гвоздодером по голове. Удар получился несильным, и гвоздодер застрял у хираме в черепе.

      – Нет, ну что ты будешь делать? Ублюдок, он и есть ублюдок.

      – Давай, старик! – Подбодрил Фурукаву Акио. – Покажи этому хираме настоящий ёритаоси[26]!

      Фурукава, не обратив на него внимания, поднял рыбу на гвоздодере и пару раз с силой шваркнул об пол. Томоко всхлипнула и закрыла лицо руками. Повар молча снял еще слабо вздрагивавшую рыбу с инструмента – ее череп был размозжен, и голова превратилась в сплошное месиво, – закинул в сачок и понес на кухню.

      – Хорошо, хоть осьминога не заказали, – проворчал он себе под нос, проходя мимо молодых людей. – С этим скользким выродком бывает еще больше возни.

      Жареного хираме повар приготовил без головы: Акио, ухмыльнувшись, принялся ловко разделывать рыбу палочками. Кисё продолжал прибираться на столе, протирая несуществующие пятна и тихонько звякая посудой: видимо, он просто физически не мог пребывать в бездействии.

      – Не понимаю, как можно есть осьминога, – тихо проговорила Томоко, рассеянно ковыряя рис с модзукой.

      – Вам не нравится вкус осьминога? – Оживился Кисё. – Но ведь…

      – Это все равно что есть собаку. Или обезьяну.

      – Китайцы едят собак, – буркнул Акио. – И обезьян тоже.

      – У нас в кампусе есть аквариум, там живет большой осьминог размером с десятилетнего ребенка. Говорят, ему самому не меньше десяти лет, – не обращая внимания на Акио, продолжала Томоко. – Если приложить ладонь к стеклу, он подплывает и прижимает с другой стороны щупальце – будто бы хочет дотронуться до ладони.

      – Ты это сама видела? – Поинтересовался Акио.

      – Нет, но мне рассказывали…

      – Осьминоги не живут больше пяти лет, – мягко возразил Кисё. – Обычно они умирают в два-три года, так что вас, видимо, ввели в заблуждение, Ясуда-сан. Если это, конечно, не мифический осьминог из старинных преданий, который мечтал переродиться самым богатым даймё[27] в Японии, – тогда ему может быть и триста лет, но едва ли Токийский университет обладает таким сокровищем.

      – Я учусь не в Тодае, Камата-сан, а в университете Васэда на филологическом.

      – Но это тоже прекрасный университет, Ясуда-сан. Тодай и Содай[28] – разница всего в одном слоге. К тому же, если говорить о гуманитарных дисциплинах, Васэда даже лучше.

      – Какая, нахрен, разница,

25

頑張れ – «держись!/постарайся!» (грубая, в обиходе называемая «мужской», форма глагола).

26

寄り倒し – один из приемов в борьбе сумо, силовое опрокидывание на спину при обоюдном захвате, обеспечивающее выполнившему прием победу в схватке.

27

大名 (буквально – «большое имя») – крупнейшие военные феодалы в средневековой Японии (в периоды Камакура, Муромати, Сэнгоку и Эдо, то есть с конца XII до начала XIX в.).

28

Здесь можно оценить пристрастие японцев к разного рода сокращениям: Токийский университет (東京大学, То: кё: дайгаку) превратился в 東大 (То: дай), а славящийся своими гуманитарными факультетами частный университет Васэда (早稲田大学, Васэда дайгаку) – в 早大 (Со: дай).