Средство от облысения. Наталья Нестерова

а под фартушком затейница! Хи-хи! Лучше знакомых и женатых выбирай, – советовала Лена. – А то в метро подцепится, с виду богатырь Илья Муромец, а он – как шкаф с маленьким-маленьким ключиком! – Лена-соседка заговорщически хихикала.

      Лена Соболева проверила, плотно ли закрыты двери, спят ли дети.

      – Ты понимаешь, что говоришь? Это же бред! Лена, произошла кошмарная ошибка! По твоей милости пострадали невинные люди!

      – Кто? – нахмурилась соседка.

      – Наша семья! Я и Володя!

      – Где вы, интересно, пострадали?

      – Лена! Мы должны всё Володе рассказать.

      – Все?!! – ужаснулась соседка.

      – Только сегодняшнее происшествие, – уточнила Лена.

      – Твой с Валеркой иногда на футбол ходит. Вдруг проболтается? Володька у тебя смирный. Видишь, взял чемоданчик и интеллигентно ушел. А Валерка мне прошлый раз таких фонарей наставил, никакая пудра не брала, – задумчиво произнесла Лена.

      «Мало он тебя дубасил», – подумала Лена Соболева и продолжала уговаривать:

      – Очень тебя прошу! Клянусь, что Володя ничего Валере не скажет.

      – Нет, и не проси. Это я с перепугу тебе проболталась. А если кому-нибудь скажешь – буду открещиваться. Весь подъезд свидетели. Строить теперь не умеют, стенки как картон. Мы раньше на Пятницкой жили, так там ори не ори, когда тебя муж убивает, – никто милицию не вызовет.

      – Кто эта Иванова? Где живет, работает? – сыпала вопросами Лена.

      – Зачем тебе? – подозрительно спросила соседка.

      – Должна же я ее найти, всё объяснить.

      – Чтобы она ко мне приперлась?

      – Лена, как ты не понимаешь, у меня вся жизнь рушится!

      – Ничего не рушится, подумаешь, ошибка вышла. Если он любит, то простит и вернется.

      – Что простит? Твои грехи? Какая ты жестокая!

      – Ты меня не стыди! – Соседка из колобка обернулась колючим ежом. – И не впутывай в свои дела! Зачем я пришла? За сахаром. Полстакана, я верну.

      После ухода соседки Лена опять начала плакать. Теперь уже по причине человеческой подлости, размеров которой она до сих пор не представляла.

      – Мама! Полночь! – Настя, заспанная, в ночной рубашке, появилась в дверях комнаты. – Что ты плачешь? – Она зевнула. – Коню понятно, что произошло недоразумение.

      – Как ты выражаешься? – хлюпнула носом Лена. – Коню понятно, а отцу нет?

      – У тебя никакой гордости, – пожала плечами дочь.

      – Мала еще матери указывать!

      Настя снова протяжно зевнула.

      – Удивляюсь, – сказала она, – ты совсем не знаешь мужчин!

      От этого заявления у Лены мгновенно пропали слезы.

      – А ты знаешь? – грозно спросила она.

      – Из литературы, теоретически.

      – Лучше бы ты теоретически химию подтянула.

      – Да ладно, – махнула рукой дочь, – пошли спать. Завтра тебе на работу, а нам в школу.

      Лену поразило равнодушие или даже