Средство от облысения. Наталья Нестерова

Лена дочери и повернулась к мужу:

      – Володенька!

      Лечебная жижа сползала со лба, текла по щекам, и казалось, что он плачет нечеловеческими слезами.

      – Какое-то недоразумение. – Лена прижала руки к его груди. – Впервые вижу эту женщину…

      – Еще бы, – буркнула Иванова. – Я только сегодня узнала, а то давно бы тебе патлы повыдергивала.

      – Понятия не имею о ее двухцентнеровом муже, – продолжала Лена, вытирая лечебную массу на щеках мужа. – Ты не волнуйся, мы сейчас разберемся.

      Володя стоял памятником, на котором побывали все окрестные голуби.

      – И разбираться нечего! – пролаяла Иванова. – Не перестанешь кобеляж с моим Пашкой разводить, я тебя удавлю вместе с этим, дерьмом намазанным. Если у тебя мужик немощный, то нечего с других штаны стаскивать и чужим добром пользоваться! – Она снова раскачала клипсы так, что они грозили улететь прочь.

      – Прекратите немедленно! – Лена чуть не плакала. – Держите клипсы, то есть уходите немедленно!

      – Я-то уйду, но ты поняла, шлюха? Мокрого места не оставлю!

      Мотнув шариками, Иванова вышла. Дверью она хлопнула вызывающе громко. От косяка отлетел кусок штукатурки и упал на пол.

      – Володя, это какой-то ужас! Она сумасшедшая, правда? – перевела дух Лена. – Что ты молчишь? Поверил, дурачок? – Она растерянно улыбалась.

      Он не отвечал.

      – Володенька! – Лена заглядывала в глаза мужу. – Ну ты что? Я сама испугалась. Представляешь, вот так ворвется в дом ненормальная, а вдруг с ножом? А если дети одни дома? Я тебе давно говорила: надо цепочку врезать и глазок прибить. То есть наоборот, цепочку прибить, а глазок врезать. Ой, до чего я испугалась!

      Володя молча отстранил жену и пошел в комнату. Лена хотела броситься за ним, но из кухни опять появилась Настя:

      – Мама, теперь котлеты горят.

      Лена побежала спасать ужин. Пока она орудовала на кухне, Володя собирал вещи.

      Лена перехватила мужа уже на пороге.

      – Ты куда? С чемоданами? – ахнула она.

      – Детей береги, – не глядя на нее, с мукой произнес Володя и вышел.

      Опять штукатурка посыпалась. Лена несколько секунд молча смотрела на дверь.

      – Дочь, – машинально позвала Лена, – возьми полотенце, догони отца, он голову забыл смыть.

      Нелепый фарс разрешился поздно вечером, когда к Лене пришла соседка с верхнего этажа занять сахар. Лена уже не рыдала, а громко и нервно икала. Соседка настороженно оглядывалась по сторонам.

      – У тебя Иванова была? – спросила она, продолжая стрелять глазами, словно туша Ивановой могла спрятаться в каком-нибудь углу.

      – Откуда… ик! Ты зна… ик!..шь?

      – В окно видела, как она в подъезд входила. Ну всё, думаю! Кранты! А ее нет и нет. Я на площадку тихонько вышла, а у вас сыр-бор, светопреставление.

      «Какой позор!» – подумала Лена. Мысли путались, казалось, их тоже рубит икота. Но все-таки она сообразила:

      – Она к тебе приходила? Ты ведь тоже Лена?

      – Точно, – кивнула соседка. – Квартиры перепутала. Но ты никому не говори,