Холод. 98 лет спустя. Мери Ли

от напряжения. Кажется, что это происходит не со мной, а с кем-то другим, я же всего лишь сторонний наблюдатель.

      – Вот он. – произносит Дюк, и моё сердце ухает вниз.

      Прикрываю глаза и делаю протяжный вдох. Распахиваю веки и совершаю осторожный шаг вправо.

      Сначала осматриваю помещение. Всё, как и сказал Дюк, прямоугольная небольшая комната разделена на две части. Моя – та, что у входа, Мора – та, что у дальней стены. Нас разделяет решетка, но я могу открыть её, но в будущем не собираюсь этого делать. Хотя сейчас она и без моего участия распахнута настежь. Сердце колотится с невероятной скоростью. Делаю шаг вперед и заглядываю в соседнюю камеру. На кровати лежит молодой человек. Обычный. Почему-то я представляла, что он в возрасте. Хотя я не могу судить сколько ему лет, для них время идет совершенно по-другому. Боже, он весь в крови, его белые волосы слиплись и кажется, что он… мертв. Его грудная клетка не поднимается и не опадает. Правая рука безвольно свисает с кровати.

      – Он что спит? – шепотом спрашиваю я.

      – Нет, он мертв. – сообщает Дюк.

      – Что? – делаю шаг назад. – Я не останусь тут с трупом.

      – Он им долго не пробудет. Тебе нужно только вытащить одну из пуль. Две прошли навылет, одна застряла.

      В моей голове сплошное завывание ветра. Дюк несет такую ерунду. Какие-то пули, мертвые Моры. Нет, я не могу. Я всю свою жизнь существовала спокойно, никогда не видела ужасов войны, что творятся в мире. Папа, а потом и дядя оберегали меня от этого. Оберегали от всего.

      Я не знаю, что мне делать.

      – Вот здесь. – говорит Дюк, отходя от меня и указывая под изголовье моей кровати. – Находятся необходимые медицинские инструменты.

      – Дюк, да ты шутишь? Я не смогу это сделать. Я просто не знаю как.

      – Ты справишься, просто возьми пинцет и достань пулю, или вернись наверх к дяде и скажи, что ты согласна по своей воле вступить в брак с Боа.

      В ответ я просто молчу и выпучив глаза смотрю на Дюка. С трудом разлепляю губы и произношу:

      – А если я не буду доставать пулю?

      – Ну, сама по себе рана не излечится. В данный момент его тело пытается заживить повреждение, но у него не получится. Как нам известно, пока пуля внутри Мора, он не исцелится, а со временем иссохнет и умрет.

      – И как вы это выяснили?

      Но Дюк не обращает внимания на мой вопрос и продолжает:

      – Я стрелял ему в голову, так что выбор за тобой, либо ты достаешь пулю, и он будет жить, либо даешь ему умереть, а тебя переселят к новому соседу. К более живому.

      Бросаю взгляд на молодого блондина. Я должна его спасти. Или не должна?

      – Удачи, малышка. – говорит Дюк и закрывает дверь.

      Пока он был здесь, я чувствовала себя в относительной безопасности. Но сейчас… Срываюсь с места и подлетаю к двери. Начинаю колотить по ней и кричать. Но мне никто не открывает.

      Приказ дяди – это закон.

      Бросаю взгляд на красную кнопку, но что-то останавливает меня от того, чтобы нажать её. Как говорят, если попусту кричать